Читаем Из истории русского коннозаводства полностью

Описывать экстерьерные достоинства Свирепого 2 равносильно тому, чтобы описывать экстерьер и достоинства, которые в большей или меньшей степени стали присущими всем лошадям орловской верховой породы. Мы это сделаем, но только ниже, когда закончим разбор истории создания породы; здесь же мы помещаем фотографию со старинной картины Д. Невзорова, изображающей А. Г. Орлова верхом на Свирепом 2 в день скачек в Москве на Донском поле.

На картине этой мы видим знаменитого Свирепого 2, очень породного, пропорционального во всех частях, верхового коня, гнедой масти, с характерной, высоко поставленной, гибкой и кольцом изогнутой шеей, длинным, несколько прямоватым крестцом, небольшой, сухой головой, прекрасными «стальными» ногами, при достаточно длинной спине, хорошо развитой «почке» и на упругих, хотя и длинноватых бабках. Орловская верховая лошадь даже на портрете производит впечатление обладающей прекрасными, приятными для всадника эластичными движениями.

Хорош был Свирепый, когда он горделиво выступал под своим владельцем в дни скачек или на первомайском московском гулянье, и весь убор его, седло, чепрак, узда и поводья сверкали золотом и драгоценными каменьями. Ко еще более хорош был, по свидетельству современников, Свирепый 2 безо всякого убора на выводке, когда ловкая рука конюшего взвивала его в воздух. и затем сразу становила недвижным на все четыре ноги, и он потягивался и замирал, высоко отделяя хвост, и красно-гнедая шелковистая шерсть его играла на солнце, шея изгибалась змеею, ноздри широко раздувались, глаза пылали, окидывая взором собравшихся охотников и как бы снисходительно позволяя им любоваться собой.

Рост Свирепого 2 был, согласно заводским записям, 2 аршина 3½ вершка, т. е. около 158 см.

Получив Свирепого 2 и считая его наиболее отвечающим желательному типу верховой лошади, А. Г. Орлов, однако, не прервал начатую работу с другими линиями, ни одной минуты не мысля замкнуться в Свирепом 2, а, наоборот, стремясь на всяких других путях скрещиваний, с помощью иных производителей и маток, получать еще и еще лошадей, отвечающих поставленным задачам, даже аналогичного, тождественного Свирепому 2 происхождения, но по возможности не родственных ему. Этим с самого начала закладывалось несколько линий новой породы, этим коннозаводчик избегал опасности замкнуться в порочном кругу тесного родственного разведения.

ПОДБОР К ФЕЛЬКЕРЗАМУ 1

Остановимся теперь подробно на втором, по его значению в верховом отделении, производителе из первого поколения, — на сером Фелькерзаме 1, сыне Сметанки и кобылы из Англии, дочери Бабраама. Если в подборе к Салтану 2, сыну турецкого Салтана 1, завод не нуждался в усилении азиатских течений Дракона, Шаха или Лебедя Армянского, то явно иначе дело обстояло с англо-арабским Фелькерзамом 1. Уже беглый взгляд, кинутый на родословные лучших сыновей и дочерей Фелькерзама 1, убеждает нас в том, что только в том случае, если Фелькерзама 1 спаривали с кобылами азиатско-испанскими, азиатско-датскими или уже законченного «свиреповского» комплекса, фелькерзамовская линия приобретала необходимую ей отделку, появлялись у лошади и лебединая шея и горделивая поступь и гибкость в суставах и понятливость в выездке под высшую школу. Приводим несколько типичных родословных лучших сыновей и дочерей Фелькерзама 1:

Эти родословные можно было бы пополнить родословными еще ряда кобыл Хреновского завода, из которых одни, как Струнка, Недурная, Складная, имеют происхождение, аналогичное Фелькерзаму 2, а другие, как Упустимая, Догадливая, аналогичны по построению своих родословных Фелькерзаму 4.

Фелькерзам 2 и Фелькерзам 4, по их дальнейшему влиянию в верховом отделении, по числу оставленных и прославившихся в заводе кобыл, занимают первые места среди сыновей Фелькерзама 1. Подобно лучшим сыновьям Салтана 2— Свирепому 1, Свирепому 2, Добровольному 1 и Постоянному 1, также и Фелькерзам 2 и Фелькерзам 4 — это лошади уже завершенного верхового комплекса, все это продукты сложного скрещивания, в которое были вовлечены все четыре группы лучших верховых пород того времени, представленных в Хреновском заводе. Если сравнить родословную Фелькерзама 2, например, или Веселого 1 с родословными не только Свирепых, но и Добровольного 1 или Постоянного 1, то во втором восходящем ряду родословной, т. е. в ряду дедов и бабок, мы будем иметь кобыл и жеребцов всех четырех групп пород: азиатской, испанской, английской и арабской. Лишь места, занимаемые ими во втором ряду предков слева направо, оказываются перетасованными. Происходит это потому, что все теоретически мыслимые как в первом, так и во втором поколении комбинации скрещиваний четырех групп пород и их помесей между собой были А. Г. Орловым проверены, испытаны. В конце концов, во втором поколении отсеянные, отобранные, отборные из отборных производители и матки оказались все рожденными в результате способа повторного скрещивания помесей с помесями же, но полученными от других исходных форм.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Инсектопедия
Инсектопедия

Книга «Инсектопедия» американского антрополога Хью Раффлза (род. 1958) – потрясающее исследование отношений, связывающих человека с прекрасными древними и непостижимо разными окружающими его насекомыми.Период существования человека соотносим с пребыванием насекомых рядом с ним. Крошечные создания окружают нас в повседневной жизни: едят нашу еду, живут в наших домах и спят с нами в постели. И как много мы о них знаем? Практически ничего.Книга о насекомых, составленная из расположенных в алфавитном порядке статей-эссе по типу энциклопедии (отсюда название «Инсектопедия»), предлагает читателю завораживающее исследование истории, науки, антропологии, экономики, философии и популярной культуры. «Инсектопедия» – это книга, показывающая нам, как насекомые инициируют наши желания, возбуждают страсти и обманывают наше воображение, исследование о границах человеческого мира и о взаимодействии культуры и природы.

Хью Раффлз

Зоология / Биология / Образование и наука
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать
Введение в поведение. История наук о том, что движет животными и как их правильно понимать

На протяжении всей своей истории человек учился понимать других живых существ. А коль скоро они не могут поведать о себе на доступном нам языке, остается один ориентир – их поведение. Книга научного журналиста Бориса Жукова – своего рода карта дорог, которыми человечество пыталось прийти к пониманию этого феномена. Следуя исторической канве, автор рассматривает различные теоретические подходы к изучению поведения, сложные взаимоотношения разных научных направлений между собой и со смежными дисциплинами (физиологией, психологией, теорией эволюции и т. д.), связь представлений о поведении с общенаучными и общемировоззренческими установками той или иной эпохи.Развитие науки представлено не как простое накопление знаний, но как «драма идей», сложный и часто парадоксальный процесс, где конечные выводы порой противоречат исходным постулатам, а замечательные открытия становятся почвой для новых заблуждений.

Борис Борисович Жуков

Зоология / Научная литература