Из истории русской иерархии XVI века

В 1536 году, когда святитель Макарий был еще архиепископом Великого Новгорода и Пскова, у всех монастырей в епархии были отняты и описаны «пожни», а также «у церквей Божьих во всем граде». Их предписывалось давать «в бразгу», взимая за них арендную плату. «А се учинилося по оклеветанию некоего безумна человека»[258],– замечает летописец. Подобного рода проблема возникла позднее и в Москве около 1550 года, но только уже в масштабе всей Церкви и полного отчуждения части недвижимых церковных имуществ. Митрополит Макарий решительно выступил против этого, обратившись письменно к царю. Он приводит целую подборку юридических постановлений Византийских императоров Юстиниана и Мануила Комнина, узаконивающих неотчуждаемость церковной собственности. Завершает подборку документов третья глава («О чести священнической») из Поучения Византийского императора Василия (867–886) своему сыну Льву VI Мудрому (886–912). Главной мыслью этого текста является следующая фраза: «Честь бо священническая на Бога восходит». Далее Святитель говорит, что в Византии все императоры, начиная от первого Константина и кончая последним Константином, свято сохраняли принцип неотчуждаемости церковной собственности, засвидетельствовав его своими грамотами с печатями.

При этом цитируется грамота императора Константина Римскому Папе Сильвестру (314–335)[259]. В ней говорится и о «конюшем служении» императора «ради чести блаженного Петра»[260], то есть о почтении к Церкви со стороны первого православного царя. В ней запрещается кому бы то ни было покушаться на церковные имения. Такая грамота была положена в Риме в раку с мощами апостола Петра. Митрополит Макарий подчеркивает, что все Византийские императоры чтили этот завет императора Константина и исполняли его. «А на обидящих святыя церкви и святыя монастыри, сии православные цари и со святители крепко стояху и побораху царски и мужески, и никомуже попустивше, вданных Богови и Пречистей Богородицы и великих чюдотворцов от священных и вданных в наследие благ вечных прикасатися, или поколебати недвижимых вещей и до скончания миру»[261]. Данные труды Митрополита Макария нашли отражение в материалах Стоглавого Собора[262].

О замечательных гомилетических способностях Святителя свидетельствуют его современники, летописи и проч. И, что очень важно, до нас сохранились послания, речи и поучения Митрополита Макария: при венчании первого Русского царя, при его бракосочетании, при встрече после победы над Казанью и т. д. Они связаны с важнейшими событиями в жизни Русского государства, поэтому их публицистичность, программность и эпохальность очевидны. Этот комплекс слов Митрополита Макария, обращенных к одному лицу, то есть к Московскому государю, является первым таким обширным корпусом документов в русской истории, сохранившимся до наших дней, и он представляет собой чрезвычайно интересное явление[263].

Одним из первых начинаний святителя Макария по прибытии в Великий Новгород после архиерейской хиротонии явилась реформа монашеской жизни, когда было введено общежитие в тамошних монастырях; были выделены монастыри для монахинь и удалены из монастырей светские лица[264]. В связи с этим Святитель посылал грамоту Василию III[265]. Данная грамота, отправленная Великому князю, посвящена проблемам монастырей. Монастырская тематика занимает довольно значительное место в письменном наследии Митрополита Макария, с юношеских лет вступившего на путь монашеских подвигов. Памятником первых начинаний нового архипастыря на своей кафедре явилась грамота, данная настоятелю Новгородского Духова монастыря игумену Тихону. В преамбуле этой грамоты подчеркивается, что она дана по милости Софии Премудрости Божией, молитвами Пречистой Богородицы, святых «и повелением Великаго господаря, премудраго царя, благороднаго и благовернаго и христолюбиваго Великаго князя Василия Ивановича»[266].