Из истории русской иерархии XVI века

Говоря о монастырском благочинии, Святитель, в частности, оговаривает в грамоте игумену Тихону: «…якоже Великий Василий глаголет». В монастыре необходимо постоянно совершать богослужения, неукоснительно вести монастырский Синодик, поминая вкладчиков, молиться о здравии государя. Количество братии определяется числом учеников у Господа – двенадцатью, хотя и не обязательно должно быть этим ограничено. Братии монастыря предписывается иметь своим духовником настоятеля игумена Тихона. Эту традицию, несомненно, Святитель восприял в Боровской обители. Ее основатель был известным духовником, и эта традиция, очевидно, соблюдалась там и во времена монашеских трудов будущего Митрополита. Уставная грамота святителя Макария Духовскому игумену Тихону и его поздравительная речь нововенчанному царю имеют одинаковые окончания[267]. В них цитируются следующие места из Священного Писания: Мф. 25, 21; 1 Кор. 2, 9. Смысл указанных текстов заключается в благом воздаянии за добродетельную жизнь и исполнение заповедей, за что последует вхождение в радость Господа, которую невозможно представить и описать в земных категориях.

Известен такой частный случай, когда в руках главы Церкви была судьба одного инока. В 1543 году старец Печерского монастыря во Пскове Савватий, бывая на монастырских службах и встречаясь с мирскими людьми, впал в «грехи великие». Игумен монастыря преподобный Корнилий (1529–1570; память 20 февраля), которому Савватий принес затем покаяние, не знал, как с ним поступить и куда его отправить для исправления. Для этого он обратился с вопросом к архиепископу Новгородскому Феодосию, а тот – к Первосвятителю. Митрополит Макарий распорядился оставить старца Савватия в том же Печерском монастыре, где тот был вкладчиком[268].

Первой грамотой святителя Макария, дошедшей до нас от времени его митрополичьего периода, является уставная грамота о пошлинах с сельских церквей Никольского Песношского монастыря, данная игумену Трифону (Ступишину; 1542–1544)[269]. Хронологически близка к ней и аналогичная по содержанию грамота Спасо-Прилуцкому монастырю[270]. Святитель Макарий активно помогал и содействовал строительству монастырских храмов в Новгороде, освобождая обители от уплаты дани, а также и в последующее время, став Московским Первосвятителем. Об этом свидетельствует архиепископская грамота Соловецкому игумену Варлааму на строительство Вирменской церкви[271] и льготная митрополичья грамота старцу Елеазару, строителю Успенской Адриановой пустыни[272] и др.[273]

Святительские заботы о монашестве в Великом Новгороде, по замечанию летописца, принесли свои положительные плоды: стало расти число иноков в монастырях. Между тем это были современники покорения Казани, современники того духовного подъема, который переживала Русская Земля в середине XVI века. Это были не только современники, но прежде всего молитвенники о судьбах нашего Отечества[274].

В близких и духовных отношениях со святителем Макарием был настоятель Хутынского монастыря игумен Феодосий. Сохранились их грамоты друг ко другу. Так, Хутынский игумен пишет послание, в котором спрашивает Святителя, как поступить с иноком Отенского монастыря Гурием, который покинул место своего пострижения и пришел к нему, желая в Хутынской «обители свое пребывание и сожительство иметь»[275]. В грамоте от 18 декабря 1555 года святитель Макарий отвечает Новгородскому владыке Пимену об архимандрите Юрьева монастыря Геннадии (Межове; 1554–1558) и иеромонахе Авраамии. Последний «служил Божественную литоргию без патрахели, забывся». После Святого Причащения служивший вместе диакон заметил это и сказал ему. Иеромонах дослужил литургию и затем исповедался у настоятеля архимандрита Геннадия, и тот его простил. Когда Новгородский архиепископ, узнав об этом, стал позднее говорить с архимандритом, тот вначале «заперся да тут же помолчав… бил челом и повинился и прощался». Архиепископ запретил им обоим служить и известил святителя Макария, на что тот ответил: «Архима(нд)риту Генадию, за его вины и дерзость, служити и на архима(нд)ричье месте стояти не велел на уреченные дни и время, на колико твоя власть святительская произволит, смотря по его покаянию, чтобы и прочий пастыри и архима(нд)риты и игумены страх имели». Инока Авраамия Митрополит благословил запретить на один год в священнослужении, и чтобы об этом был учинен владычный указ[276].