Из истории славянских синонимов

Чрезвычайное семантическое многообразие материала, предполагающего и.‑е. корень *u̯er‑, побудило Ю. Покорного дать в своем словаре тринадцать соответствующих статей (Pokorny I, 1150 sqq). Некоторые из группировок материала в семантическом отношении значительно удалены от приведенного под 1. u̯er‑ ‘связывать, присоединять’, однако в ряде случаев речь идет о несомненно генетически родственных образованиях. Так, в результате чрезмерной дробности в подаче материала рус. воронка ‘сосуд’ оказалось в статье 1. u̯er‑, а польск. wrona ‘отверстие’ — в статье 7. u̯er‑ ‘разрывать, царапать’, или: рус. диал. верать ‘совать, втыкать’ — в статье 1. u̯er‑, а рус. диал. завор ‘gesperrter Durchgang’ (собственно, ‘запор’) — в специальной статье 5. u̯er‑ ‘запирать, крыть; оборонять, защищать’, причем в обоих случаях оговаривается возможная принадлежность к 3. u̯er‑ ‘вертеть, гнуть’. В современных славистических исследованиях материал, мотивированный значениями ‘связывать’, ‘совать, втыкать’ и отчасти ‘вертеть, гнуть’, рассматривается как единое гнездо с семантически емким корнем *ver‑[13]. Уже в праиндоевропейскую эпоху лексика с корнем *u̯er‑ была сильно дифференцирована в семантическом отношении, и праславянский унаследовал это разнообразие, что доказывается наличием и.‑е. соответствий вроде праслав. *vьrvь: лит. *vir̃vė ‘веревка’, праслав. *vorъ (ср. рус. диал. во́ры ‘запоры, засовы, жерди, преграждающие вход куда‑л.’ (СРНГ 5, 129), укр. вір, во́ру ‘ограда из жердей’ (Гринченко 1, 239) и т. д.): лит. vãras ‘жердь в ограде’ и др.

И.‑е. корень *u̯erg̑h‑ интерпретируется как расширение 3. u̯er‑ ‘вертеть, гнуть’; как предполагается, он характеризовался семантикой ‘вертеть, сжимать, давить’ (Pokorny I, 1154). В слав. языках основным значением является ‘вязать, связывать’, выводимое и из ‘крутить’, и из ‘сжимать, давить’. Учитывая возобладавшую семантику ‘вязать’, особенно интересно отметить лексику, сохраняющую, как представляется, старую семантику кручения, например, с.‑хорв. vŕsti se, vŕzati se ‘крутиться, вертеться’: Tri se žene oko kuće vrzaju (RJA XXI, 539—540, 585), vȑza, vrzalo ‘вертун’ (RJA XXI, 585).

И.‑е. истоки праслав. *vęzti, в отличие от трех предшествующих случаев, не установлены однозначно. Существует ряд версий происхождения этого обширного гнезда: 1) и.‑е. корень *ang̑h‑, представленный в лат. angō, angusutus, др.-греч. ἄγχω ‘душить, давить’, не знал чередований гласных; закономерными продолжениями этого корня стали слав. формы серии *(v)ǫza, а все славянские глагольные формы с корневым вокализмом *е являются вторичными (Vaillant. Gramm. comparée I, 185; III, 147); 2) предполагается и.‑е. корень *eng̑h‑ с перфектом *ong̑h‑ (Skok III, 584); 3) предполагается контаминация синонимичных корней *u̯erg̑h‑ и *ang̑h‑[14]; 4) корень *vęz‑ (*venz‑) является продолжением формы *verz‑ с заменой r на n[15]; 5) реконструируются и.‑е. *veik̑‑ и *veig̑‑, удвоение заднеязычного дало в слав. *vig̑g̑‑ → *vęz, ср. лат. *vik̑k̑ → vinc‑ (vincīre ‘связывать’) (Machek² 679). Есть и другие толкования (см. лит.: Фасмер I, 374). В данной работе мы не ставим задачи однозначного решения вопроса о происхождении слав. *vęzti, хотя имеющийся в нашем распоряжении материал позволяет предполагать, что гнездо слав. *vęzti формировалось, вероятнее всего, на основе и.‑е. *ang̑h‑, подвергшегося каким-то воздействиям. В пользу того, что воздействие оказывалось со стороны синонимичного *u̯erg̑h‑, свидетельствуют факты слав. лексики: 1) рус. диал. перевясло × повересло → перевесло; 2) чеш. provaz ‘веревка’, при ст.-чеш. povraz, словац. povraz то же, иллюстрирующие взаимодействие производных *vęzti и *verzti. Указанное взаимодействие объясняет начальное v‑[16], но не может однозначно объяснить корневой вокализм.

Таким образом, праславянский язык унаследовал лексику, входящую в и.‑е. гнезда *plek̑‑, *u̯er‑, *u̯erg̑h‑ и *ang̑h‑, причем степень устойчивости этой лексики (и формальной, и, как будет показано ниже, количественной) оказалась различной.

Рассмотрим основные черты праславянской истории гнезд.