Из хорошей семьи

Оказался председатель райисполкома, симпатичный молодой парень, с которым Федор близко не общался, но знал, что родственники и друзья называют его Люля. Он весело и с юмором доложил, что подчиненные Федора совершенно зарвались и распоясались, плетут идиотские интриги против уважаемых людей и надо им, наверное, объяснить, что можно, что нельзя, пока они окончательно не потеряли голову. Вежливый парень, не придерешься, подумал Федор, отстраняясь от трубки.

Котлеты на сковороде зашипели, он поскорее их перевернул, отчего самая большая развалилась на бесформенные комки. Чертыхнувшись, Федор попытался собрать их воедино, но не преуспел и отложил лопаточку.

– Ты как, Танюша?

– Ничего. Так приятно смотреть, как ты суетишься, что даже тошнить не хочется.

– Тогда набери Марину Петровну.

По домашнему номеру сын сообщил, что мама час назад уехала на работу, и Федор, которому Люля ни слова не сказал по существу, страшно встревожился и поскорее продиктовал Татьяне служебный телефон Мурзаевой, а сам бросился отмывать руки.

– А, Федюня! Стуканули уже? – засмеялась Марина Петровна, когда Татьяна набрала ее номер и поднесла трубку к уху мужа.

– Что случилось там у вас?

– Приезжай, сам посмотришь. Хоть поржешь.

В районной прокуратуре было слишком оживленно для выходного дня. В приемной Мурзаевой сидела молодая женщина с заплаканным лицом, крепко сжимавшая в объятиях ребенка лет десяти, а мужчина постарше, похоже, ее муж, нервно расхаживал по тесному помещению, так что Федору пришлось отстранить его, чтобы войти в кабинет. Мужчина при этом посмотрел на него совершенно диким взглядом.

Мурзаева была не одна, а в компании девочки, как ему показалось сначала, школьного возраста, и не только из-за миниатюрной фигурки, но главным образом из-за круглых детских щек и удивительно чистого взгляда.

Однако девочку представили ему как следователя прокуратуры Яну Михайловну Подгорную, и, здороваясь с ней, Федор заметил, что она, пожалуй, тоже плакала сегодня.

– Что ж, – сказал Федор, усаживаясь напротив Мурзаевой, – давайте разбираться, что натворила наша талантливая молодежь.

Марина Петровна откинулась на спинку кресла:

– Прошу вас, Яна Михайловна, доложите, как вам удалось привлечь внимание Федора Константиновича к нашей скромной обители.

Как Федор понял, недостатка в показаниях по делу не было, но Яне удалось скомпоновать эмоциональные выкрики и взаимные обвинения в стройный и убедительный рассказ.

Будущий папа Коли Иванченко влюбился в свою институтскую преподавательницу, и чувство оказалось взаимным и глубоким, несмотря на то что ему было двадцать, а ей тридцать шесть, он считался сельским дурачком, а она – большим ученым. Вскоре пара оформила отношения. Молодая жена продолжала преуспевать, защитила докторскую и стала директором НИИ полимеров. Иванченко тоже не ударил в грязь лицом и вполне успешно занялся наукой, так что в тридцать с небольшим получил звание профессора и готовился к заведованию кафедрой. Счастливый брак единомышленников омрачало только отсутствие детей. Жена смирилась с тем, что бесплодна, а Иванченко долгое время вообще об этом не думал, спохватился, когда супруге подходило к пятидесяти и надежд, что она подарит ему наследника, практически не осталось. При этом он любил жену и разводиться не собирался. О дальнейших событиях стороны высказывались как-то невнятно, но Федор предположил, что Иванченко просто стал слегка погуливать от жены, любимой, но уже немолодой женщины, к тому же еще занятой на высокой должности. Вряд ли она, вымотавшись за день на посту директора крупного НИИ, думала о том, как бы получше ублажить мужа в койке. Небольшой левак – дело житейское, но, если ты перспективный самец, будь бдителен, товарищ!

Очевидно, Иванченко не был, потому что молодая аспирантка быстренько, как говорят в народе, взяла его на пузо. Бедный парень заметался между долгожданным отцовством и любимой женой, как порядочный человек, страдал, но в итоге выбрал все же первое.

Жена повела себя благородно, отпустила мужа в новую семью к наслаждениям отцовства и предложила сохранить дружеские отношения, на что Иванченко, наивная душа, согласился с огромной радостью.

Пользуясь своими связями, старшая жена выбила молодой семье квартиру, часто перезванивалась с Иванченко, обсуждала с ним научные вопросы, вплоть до того, что они провели совместное исследование, удостоенное Государственной премии.

«А может, – прикинул циничный Федор, – и переспать не забывали время от времени, почему нет?»