Из хорошей семьи

Вернувшись домой, она произвела тщательную ревизию своего шкафа. Теперь придется забыть о красивых вещичках, сшитых по выкройкам из журнала «Бурда моден», о шелковых платочках и украшениях. Короткие юбки собрать на одни позорные плечики и повесить последними в ряду, надевать только в самых крайних случаях. Яркие блузочки туда же, черный пуловер с глубоким вырезом оставим, но носить будем только с водолазками. Ничто в ее внешнем виде не должно сигнализировать о том, что она считает себя привлекательной и надеется соблазнить кого-то из коллег. Каждый член коллектива должен видеть в ней следователя, и только. И никаких смешочков при словах «член коллектива», дорогая Яночка! Ты на работе!

О косметике тоже надо забыть. Яна и раньше не злоупотребляла, так, чуть освежала губы розовой помадой да слегка подкрашивала ресницы. Теперь придется отказаться и от этого минимума, равно как и от духов, которые Яна любила и умела ими пользоваться. Французские, конечно, недоступны совершенно, польские тоже не вдруг достанешь, а те, что иногда удается поймать, например «Пани Валевская», все-таки больше подходят женщинам постарше.

Но это не страшно, отечественная фирма «Новая заря» выпускает вполне приличный парфюм, очень приятный, если им не обливаться с головы до ног, а лишь тронуть пробочкой за ушами, на запястьях и на шее, там где проходят крупные артерии.

Теперь все, с духами покончено. Никаких посторонних ароматов, кроме запаха чистого тела, никаких искусственных красок, в одежде только темные или блеклые тона, длинные юбки, закрытые кофты.

Всем должно быть ясно, что на работу она ходит работать, а не флиртовать.

Ах, зачем она пропускала мимо ушей вопли школьных учительниц о том, что девушку украшает скромность! Слушалась бы старших – и не попала бы в такую двусмысленную ситуацию.

Одно утешение, что завтра суббота и на службу можно не ходить.

Проснувшись утром, Яна потянулась и твердо пообещала себе выкинуть Крутецкого из головы до понедельника, и, видно, так испереживалась накануне, что это ей удалось.

Она понежилась в постели с книжкой, потом встала, покрутила обруч и пошла в душ, но не успела отрегулировать напор воды, как в ванную настойчиво постучалась мама с известием, что Яне звонят с работы.

Пришлось вылезать и, оставляя на кафельном полу мокрые следы, наспех вытираться, кутаться в халат и бежать к телефону, замирая от страшных догадок.

Но это оказался всего лишь Юрий Иванович.

– Ну что, поздравляю, – хмыкнул он, – раскрыла дело.

– В смысле?

– В коромысле. Дуй в адрес.

– Зачем?

– У меня все готово для задержания, так ты уж возглавь, сделай милость. Быстрее только давай.

⁂

Жена с бледным лицом вышла из туалета:

– Второй завтрак пошел.

Федор пожал плечами:

– Сейчас будет третий. Спроси, что там предпочитает наш капризный товарищ, творог или сосиску?

– Не говори так, – вздохнула Таня, – врач сказала, что окончательный диагноз поставит только в среду. Все-таки мне лет сколько…

– А кстати, сколько?

– Посчитай. Тебе сорок семь, я на четыре года моложе. Не девочка, короче говоря.

– Так что сварить тебе, Танюша?

– Ой, не знаю… Пойду полежу.

Она ушла в спальню, а Федор раскрыл пошире холодильник и задумался, чем бы таким порадовать жену. По утрам ее выворачивало от любой еды, и только часам к одиннадцати тошнота отступала, но могла вернуться от резкого вкуса или запаха. Так же вид сырого мяса вызывал у нее позывы на рвоту, а про рыбу Татьяна даже думать не могла без содрогания. Пришлось Федору взять готовку на себя, вспомнить юность, когда он жил один.

На обед он запланировал котлеты и рано утром, пока Таня еще спала, прокрутил мясо, а миску с фаршем убрал в холодильник, как следует закрыв, чтобы жена случайно не увидела и ее не стошнило прямо на продукты.

Федор включил газ под большой сковородкой, решив пожарить котлеты сейчас, пока жена отдыхает. На всякий случай плотно закрыл кухонную дверь, чтобы запах жарящегося мяса не потревожил Таню, бросил на сковородку кусок сливочного масла, чтобы как следует протопился, насыпал в глубокую тарелку панировочных сухарей и приступил к лепке котлет. Как он завидовал Татьяне, которая всегда отмеряла нужное количество муки или сухарей для обвалки, а он вечно или насыплет целую гору, так что потом жалко выбрасывать, или, наоборот, слишком мало, приходится добавлять в разгар процесса. И котлетки у нее получаются аккуратные, подтянутые, изящные, а у него какие-то несуразные лапти.

Когда у него все руки и даже кончик носа были в фарше, Таня вошла с телефоном в руках.

– Тебе звонят из исполкома, – сказала она негромко и приложила трубку к уху Федора, отвернувшись от плиты.

– Слушаю, – буркнул Федор, понимая, что ничего радостного ему в субботнее утро не сообщат.