Из личных записок следователя

После моего переезда в г. Уфу моя попытка организации правового воспитания в школах Башкортостана в средине девяностых не была поддержана Министерством народного образования Республики под предлогом отсутствия средств. Учебник «Основы российского права» по просьбе директоров школ я распечатал в коммерческом издательстве за свой счет в количестве полутора тысяч экземпляров, передал по двадцать штук на школы, и даже один год сам вел занятия в седьмых и восьмых классах подшефной институту школы. К сожалению, большего в правовом воспитании молодежи Республики мне достичь не удалось.

Вопреки прогнозам бывшего начальника Управления учебными заведениями МВД генерал-майора Черненко, Катаев наряду с организацией учебного процесса тут же начал строить девятиэтажный дом для работников высшей школы. Это было верное решение, так как школа, это, прежде всего люди. В этом доме – последнем подарке советской власти трудящимся, сегодня живут многие преподаватели школы, ставшей институтом. Когда Николай Анатольевич ушел на заслуженный отдых, оставаясь в институте профессором, благодарные жильцы дома воздвигли на стене дома памятную доску с выражением этой благодарности генерал-майору Н. А. Катаеву. Когда я ему сказал об этом, он искренне удивился, воскликнув:

– Но я же еще живой, зачем мне памятник?!

– Значит, видимо, заслужил при жизни, – отвечал я.

Мы редко встречаемся с генералом, хотя и живем в одном городе. Как-то все нет времени по старой привычке тех трудных лет, хотя оба искренне жалеем об этом, когда поздравляем друг друга по телефону по большим и малым праздникам.

Установка прокурора Каменева (начало следственной деятельности)

Возвращаясь в застойные советские времена, особенно памятными для меня были первые уголовные дела после окончания Саратовского юридического института в 1964 году. Сталинградская областная прокуратура направила меня в районную прокуратуру города Котельниково в четырехстах километрах от Сталинграда. Жил я там некоторое время на съемной квартире вместе с хозяевами в частном доме у старого казака Федора – бывшего артиллериста. Старик любил рассказывать про войну, о том, как ловко он подбивал немецкие танки из своего орудия прямой наводкой. Особенно если это происходило на ограниченном пространстве, где он старался подбить вначале танк, идущий сзади колонны, чтобы затруднить маневр остальным танкам. Потом подбивал первый. Колона оказывалась зажатой на дороге между двумя горящими танками, останавливалась, и танки становились хорошей мишенью.

Жители городка Котельниково еще хорошо помнили, как в сорок втором здесь стоял немецкий полк, готовясь к наступлению на Сталинград. Была теплая осень. Немцы жили мирно, совсем как у себя дома. По утрам они в одних ночных пижамах, точнее в длинных трусах выходили на улицу и делали физзарядку, лениво потягиваясь и весело лопоча что-то по-своему. Мирных жителей они как бы, не замечали, чувствуя себя уже хозяевами города Котельниково, который они называли – «Котэлково».

Совершенно другая картина была в феврале следующего года, когда некоторые из них пытались бежать через Котельниково уже совсем в другом направлении и в другом виде – обмороженные, в навешанном на себя тряпье, спасаясь от русского февральского мороза и преследующей советской армии, умоляя жителей дать им что-либо поесть. И, говорят, некоторые жители их жалели, давали картошки и даже хлеба, хотя сами бедствовали. Такова природа людей, совсем по-христиански отвечать добром на сотворенное зло.

Прокурором в Котельниково в то время был Михаил Петрович Каменев, которому за отсутствием следователя приходилось выполнять не только свою работу, но и вести следствие по уголовным делам. Поэтому мне он искренне обрадовался, сразу же показал кабинет, в котором я буду работать, потом повел в свой кабинет и достал из сейфа пять уголовных дел.

– Вот принимай, – сказал он, – тут два хозяйственных преступления по растратам, две кражи с участием несовершеннолетних и одно детоубийство, которое сложности не представляет. Как только девочка выйдет из больницы, сразу ее арестовывай, предъявляй обвинение и заканчивай дело. Пока читай эти материалы, потом составишь план расследования. Помни, что здесь жесткие сроки, по некоторым делам надо срочно принимать решение.

Я был в шоке – пять дел! Мне бы и одного хватило с лихвой для начала, – подумал я, но промолчал, взял дела, собираясь идти, но прокурор меня остановил. Он вновь подошел к своему сейфу и достал из нижнего отдела еще одно уголовное дело, обложка которого была порядком потрепана.

– Дам тебе еще одно убийство пятилетней давности, – произнес он, посмотрел на меня, как бы испытывая, потом добавил:

– Если раскроешь, получишь медаль.