Из любви к тебе

* * *

Несколько дней назад у папы зазвонил мобильный. Он, как всегда медленно, с недовольным видом человека, которого заставили выбраться из зоны комфорта, пошел в прихожую, долго извлекал телефон из кармана куртки, ворчал, что кто-то так упрямо и долго продолжает трезвонить во время завтрака (каша – это святое), но наконец ответил почти раздраженно: «Алло…»

Потом надолго затих, было видно, что внимательно слушает, я подумала: какой-то робот, может, что-то втюхивает, но по лицу поняла – нет, слушал заинтересованно. Потом несколько обрывочных фраз, с паузами:

– Да, в Ташкенте (пауза).

– Да, на улице Дзержинского (пауза).

– Да, в школе Ким Чен Су (или как-то так звали какого-то лидера корейского, в честь которого была названа папина школа).

– Да, верно (пауза).

– Конечно, помню, господи, я еще таскал за вами домой из школы тяжеленную виолончель, конечно, помню…

Потом был долгий разговор с вопросами, смехом, долгим молчанием из-за интересных деталей с той стороны, потом объяснение, как к нему пройти, адрес, метро…

Я уже от любопытства изнемогала. Переминалась в кухне с ноги на ногу, что твоя собака перед утренней прогулкой. Наконец папа довольный выплыл из комнаты и сказал:

– Представляете, мне только что позвонила девочка, которую я не видел семьдесят два года.

Хороша девочка…

Оказалось, она ему «очень нравилась», он всегда ее помнил девочкой, лет десяти-двенадцати.

Общались много, году в 1942–1943-м…

Последние дни прошли в приготовлениях, цветочки купить, тортик «Ленинградский», рубашку нарядную погладить. Сегодня говорит:

– Нютк, я завтра утром на кашу не приду, готовиться буду, ко мне девочка эта придет в гости, из Ташкента. С виолончелью. Чего бы ей подарить? Как думаешь?

Я говорю:

– Пап, ты только не забывай, что ей тоже уже за восемьдесят, твоей девочке.

Махнул рукой на меня, расстроился или отмахнулся…

Завтра узнаю.

* * *

Папа позвал в гости Лёву рассказать ему про Шостаковича, послушать вместе кусочки симфоний и пообсуждать. Лёва смиренно пришел. Послушал. Обсуждение не сложилось. Лёва решил погуглить про Шостаковича и настроил дедушке голосовой поиск Google.

Стали осваивать новые возможности. Я убирала в кухне и слушала:

– Окей, Гугл, происхождение Шостаковича? Вот это да… Невероятно… Смотри, сколько всего нашел.

– Окей, Гугл, Амедиатека сериалы? Ух ты… Нашел… Круто.

– А на английском может? Окей, Гугл, ай лав ю! Смотри-ка, надо же… Сука, нашел…

– Ой, дедушка, он «сука» написал, смотри, со звездочками.

– Да ну? Да, надо же! А «жопа» напишет? А ну-ка, подвинься. Окей, Гугл, нам нужна жопа! Ха, гляди, не пишет, только «ж» и звездочки. Вот сукин сын!

– Дедушка, давай подарки на Новый год посмотрим.

– Не, отвали, это к Деду Морозу. Почему он ругательства не пишет, ты мне скажи! Вообще никакие не пишет? А матерные?

– Дедуль, я не пробовал.

– А чё ты пробовал-то? Подарки на Новый год в Гугле заказывать? Подвинься. Окей, Гугл, найди нам…

И тут дедушка выдал прекрасный многоэтажный матерный оборот настоящего пожилого московского интеллигента. Лёва и дедушка оба вперились в экран. Лёва с красными ушами и едва сдерживаемым хохотом, дедушка в полном недоумении и явно оскорбленный способностями Гугла к воспроизведению.

– Ты посмотри, он, главное, все время правильно пишет количество звездочек, ты видишь?!

* * *

С самого детства я мечтала водить машину. Умоляла папу дать мне порулить на наших деревенских дорожках. Он всегда великодушно давал. Сначала десять минут теории. Потом десять секунд за рулем. И потом полчаса морали и страшных историй о результатах неосторожного вождения.

Сегодня мой стаж вождения уже более пятнадцати лет. Я начинала беременной, потом водила с крохотным Лёвиком в автокресле, поэтому вообще вожу аккуратно. Почему-то мама всегда страшно гордилась, что мы с сестрой умеем водить машину, и очень любила, если ее возили мы. Ехала с гордым видом на переднем сиденье, и видно было, что она хочет, чтобы все знали: ее дочери водят машину.

Мамы уже нет, у меня за все время сменилось пять машин, считая первые папины «жигули». Все машины – механика. Выбирал все папа. Папе восемьдесят пять лет. Не водит машину он уже лет шесть, а научился водить в 1954 году на небольшом грузовике, а с 1946 года ездил на мотороллере. Немеханика – баловство, считает он, машину надо чувствовать. Теперь, если я его везу куда-то: на дачу, за грибами, к врачу, в магазин, в гости, на концерт и т. д. – он всегда сидит рядом, и выглядят наши поездки так:

– Ты масло проверила перед дорогой?

– Нет, пап, машина месяц всего после ТО.

– При чем тут ТО? Надо щупом всегда перед дальней дорогой проверять уровень! Ты хоть знаешь, где у тебя щуп?

– Да, пап, я не лазила, но знаю. И вот у меня еще лампочка загорается, если что-то не так.

– Ну при чем тут лампочка? А если не загорится лампочка? А колеса проверила?

– Нет, а что с колесами?

– Не знаю, надо проверить, давление равномерное чтобы было. Как можно так безответственно подходить к дороге…

– Пап, у меня вот тут на экране видно давление в шинах.