Из моей головы (СИ)

Он приходит сюда, когда пути домой отрезаны, когда мать умирает от передозировки, когда в квартире за неуплату отключают свет, когда он почти остаётся один, будучи в Хогвартсе, переполненном студентами.

Озеро в этот вечер бурлит, точно лава, и волны оглушительно накатывают друг на друга. Всё, что удерживает его от шага в пучину, это перила моста и остатки самообладания, чудовищно сильно похожие на голос одной девчонки с Когтеврана.

Гнев бугрится в нём, опаляет, пожирает изнутри — в минуту по чайной ложке. Злость зажигает внутренний пожар.

Чужая, небольшая ладонь ложится на спину волшебным успокоением (тушит очаг не хуже агуаменти), вырванным участком земли, где можно обрести равновесие.

— Ты становишься похожим на героя мультфильмов Тима Бертона, — её голос точно гарпун, впивается в плоть и, не отпуская, тянет на себя.

Он истерически усмехается, нервно спросив: «Что?».

— Бледная кожа, недельные мешки под глазами будто от бессонницы. Мертвецкий вид.

В этом вся Муза.

Дать гавань. Глупым фактом сбить с толку. А потом обязательно залезть внутрь и провести сеанс психотерапии с барахлящим мозгом. Тет-а-тет.

Она бы стала профессионалом в этой сфере, будь не здесь, не в школе долбанного чародейства и волшебства. Хотя у неё есть шанс блестяще закончить обучение и пройти практику в больнице Святого Мунго.

Но она не об этом мечтает. Мечтает стать борцом за справедливость. Мракоборцем.

— Прими мои соболезнования.

Она осторожно гладит по плечу пару раз, завладевая всем его вниманием, сосредотачивая боль в том месте, где они, её ладонь и его плечо, соприкасаются. Убирает, разделяя боль надвое.

— Спасибо, — хрипит.

Он хочет сказать больше. Хочет сказать, что ни одной клеткой тела её не заслуживает. Что никогда не будет хотя бы наполовину достойным её расположения. Но молчит, смотря на то, как Муза садится на мост, свесив ноги, заправив прядь волос за ухо и задев край наушников.

В маггловском мире Муза не изменяет себе: она чаще всего тусуется на первом этаже китайского ресторанчика своей тётушки в Чайна-тауне, слушая французский рэп в огромных наушниках и посильнее натягивая рукава свитеров (которых у неё больше, чем палочек для лапши в том самом ресторанчике). Иногда она рисует — лица людей, которые пролетают за день мимо идеально чистой витрины, с иероглифами древнекитайского (Ривен никогда не узнавал, что они значат), какие-то сценки мира по ту сторону музыки, которая является её самым надёжным убежищем. В стенах Хогвартса ей приходится забывать о своём софт-гранж стиле, забивать на индивидуальность, натягивая мантию в пол и синий факультетский шарф по поводу и без. Если ей уютно, то других причин не требуется.

Он иногда думает, как они со стильной Стеллой вообще уживаются и умудряются быть почти-лучшими-подружками. Ривен поворачивает голову, ветер зачесывает волосы в сторону, а в нос ударяют её лавандовые духи. Но сейчас шея Музы обнажена, и ему приходится приложить титаническое усилие, чтобы отвести взгляд.

Она дьявольски хороша, пока он ангельски плох.

— Каюсь, мне иногда кажется, что ты наложила на меня чары.

Из глотки вырывается завуалированное признание, которое непременно стоит подкрепить шуткой, от греха подальше, и которое, видимо, наплевало на стадию обдумывания, иначе почему все глупости, что вертятся в голове, в тотчас оказываются сказанными.

Ей.

— Это больше по части твоей новой подружки, — мотая ногами, облаченными в громоздкие, армейские ботинки, не теряющие при этом какого-то изящества, едко подмечает Муза.

В её школьной сумке лежат пергаментные свёртки и какой-то пыльный, внушительный толмут, наверное, захваченный из библиотеки. Что-то из сложной классики.

— Только не говори, что тебе не всё равно.

Ривен знает, она скажет — и ещё одна стена его обороны рухнет, оказавшись на поверку карточным домиком. Там стен-то немного осталось.

— Конечно, мне не всё равно.

И вот так падает бастион. Он сцепляет зубы и жмурится, будто боится оказаться однажды в этих руинах один. С Беатрикс они всё ближе к падению с тех самых стен, это она любит носиться по воздуху, будто фурия, Ривен приземленнее. Во многих смыслах.

— Я переживаю, что тебе причинят вред, — наблюдая за перекатами волн Чёрного Озера, пожимает плечами девушка. — Знаю, что ты можешь справиться. Но… будь осторожен, ладно? Всё, что прошу.

— Не бойся, я не заболею Беатрикс, — он стягивает свой, зеленый, шарф небрежным движением, и, пододвинувшись, оставляет его Музе, сбитой с толку. Мало кто знает, что её волосы на самом деле не чёрные, а иссиним отливом, и сейчас в свете пары слабых солнечных лучей, пробивающихся через серые тучи, это видно лучше всего. — Главное. Не простудись ты.

========== я в твоём плену ==========

Комментарий к я в твоём плену

AU, Муза ака Джуд и Ривен ака Кардан - главные герои серии книг «Воздушный народец» Холли Блэк.

Я ненавижу тебя, потому что думаю о тебе. Часто. Это отвратительно, и я не могу остановиться*