Из могилы

— Не совершай их, — закончил за него Ти. — Помню, пап. — Но затем задержался на пороге. Обрамлённый солнечным светом, он был так похож на Арика, что я едва не ахнула. — Я подумываю написать свои собственные хроники, чтобы ты передала их моему отцу в следующей игре.

Я смогла только беззвучно кивнуть.

 

Глава 51

Императрица

— Как ты? — спросила Цирцея, поднявшись над рекой в своей водной форме.

Мы были вдвоём. Солнце уже село, и суматоха улеглась. Джек, Ти, Кло и Кент сидели на крыльце, обсуждая новый музей, а две мои проказницы уже легли спать... Но это неточно.

— Держусь.

Дни рождения давались непросто. Каждый год жизни нескольких Арканов был риском: любой из нас мог победить, а значит, в следующей игре оказаться старше и слабее всех. Каждая секунда этой жизни отнимала время, которое я смогу провести с Ариком в следующей реинкарнации.

Он вступит в игру молодым и сильным, а я уже не буду той девчонкой, в которую он влюбился. Я буду зрелой женщиной... неспособной использовать свои силы. Дело даже не в привлекательности; какой толк будет от меня как от союзницы против врагов?

Цирцея из воды наклонила голову.

— О Дураке так ничего и не слышно?

— Ни слова. — Она каждый год спрашивает меня об этом в день рождения, это уже наш своеобразный ритуал. Так же как и я каждый год выращивала одуванчики и выплетала два венка. — Он тёмная лошадка.

Сумасшедший, как лиса.

— Как и в таро.

— Говорят, что его и Мудрых Матерей последний раз видели в западной части Канады. Они прошли мимо нас.

— Хм. Возможно, Младшие боятся бросать вызов Старшим.

— Эти женщины не из робкого десятка, — отметила я. — Они разобрались с несколькими опасными бандами.

— Думаешь, Дурак присматривает за нами?

— Думаю, благодаря ему у нас были все эти годы. Никаких макгаффинов, никакой игры, никаких Младших.

Как выразить все свои мысли по поводу Мэтью?

Он не раз говорил мне, что я плохо слушаю, поэтому я мысленно прокручивала всё, что он говорил. Среди множества фраз чётко и неизменно он пытался донести одну: ты мой друг.

После долгих размышлений я пришла к выводу, что ему стоит доверять. Я решилась на прыжок веры. Позволила Дураку вести меня...

— А что, если всё это было частью его плана? Что, если он специально устроил всё так, чтобы мы завершили апокалипсис? Может, он всё организовал и приготовил, а мы только добавили вишенку на торт? Он доверился нам.

Цирцея задумчиво произнесла:

— Тогда в чём заключается его нынешний план?

Хороший вопрос.

— Понятия не имею.

Но подозреваю, что мой друг продолжает игру как минимум ради спасения всего человечества.

— Надеюсь, ты права насчёт него, — сказала Цирцея и закашлялась.

Я заметила, что с ней что-то не так, когда она общалась с детьми во время барбекю, у неё как будто поубавилось энергии.

— Ты в порядке?

Колебание.

— У меня... плохие новости. Боюсь, это мой последний визит к вам.

Я застыла.

— Почему?

— Я больше не могу поддерживать водную форму. Это не так легко, как было раньше. — Она неловко махнула рукой. — Даже такие мелочи стали слишком изматывающими. И, как ты знаешь, чем больше я использую свои способности, тем быстрее старею. — Голос Цирцеи стал глуше. Я представила, как она смотрит на океан в свете звёзд из своего дома на берегу. — Мой дар угасает, и жизнь в роли Верховной Жрицы всё больше кажется далёким сном. Я уже не представляю себя той, что жила в бездне. И жертвоприношений мне уже давно не хочется. Но ведь я была Жрицей, жила в бездне и жаждала жертвоприношений. Может быть, я уже сделала достаточно добра, чтобы искупить свои грехи.

— Достаточно добра? Да все жители Порт-Эдвина благодарят богов — и тебя — за своё существование. — Я нахмурилась. — Но ты права; не стоит тебе больше использовать водную форму.

Я уже мысленно начала планировать поездку всей семьёй к ней, как вдруг она произнесла:

— Мне нужно сказать тебе кое-что ещё. — И извиняющимся тоном призналась: — У меня... рак.

Эта новость лишила меня дара речи. Вспомнив, как говорить, я сказала:

— Но тебе же едва исполнилось сорок.

— Полагаю, я отравилась, когда впервые вошла в океан. Вода была загрязнена ещё до Вспышки. А использование дара только ускорило развитие болезни.

— Насколько всё плохо?

Я много знаю о лекарствах на растительной основе. Если начать действовать на ранней стадии, распространение раковых клеток можно замедлить.

Цирцея вздохнула.

— Уже всё тело. Я чувствую их соседство с водой в каждой клетке своего организма.

Нет, нет, нет.

— Приезжай к нам. — Мне хотелось стиснуть её водную форму в объятьях. — Или я приеду к тебе. Я тебя не оставлю.

— Хочешь добить меня? — театрально ахнула она. — Я думала, это в прошлом!

— Я не шучу. Есть догадки, сколько тебе осталось?

Она щёлкнула языком.

— Полгода. Солу, кстати, тоже не очень. В прошлую нашу встречу он сказал, что каждый раз, когда он светит, у него колет сердце. Но светить он никогда не перестанет.

— Никогда...

Соломон Хелиодоро — прирождённый шоумен, а солнечный свет — его коронный номер.