Прошло немного времени после того, как я подписал контракт с «Флитвудом», когда я нашел новый способ двигаться больше: в день я выпивал три жестяные банки энергетика «Монстр». Одну выпивал, когда просыпался, а оставшиеся две пил перед тренировкой. Когда я приходил на стадион, то задавался вопросом, стоит ли идти в тренажерный зал, чтобы размяться. И ответом было – не-е-е, лучше выпить «монстра»! Джейми Макгуайр делал так же. И вот несколько человек забеспокоились: а сколько кофеина содержит одна банка? Однажды на тренировке мое тело совсем не было в форме, я не мог ничего сделать и чувствовал себя ужасно. Мы с Джейми пошли на прием к врачу, а тот посоветовал: «Бросьте пить этот напиток!» Что ж, мы выполнили его совет и – перешли на «Ред Булл».
Я по-прежнему ходил выпивать в город, единственным отличием было то, что я теперь не пил перед матчами, потому что уровень требований к игре был совсем другой. Я знал, что не могу себе это позволить. Когда все же решал выпить, то руководствовался правилом: только непременно иди домой, когда бар закрывается. Иногда, если в среду у нас был выходной, я во вторник гнал в Шеффилд на ночь R&B, которую называли «шоколадным вторником». Там я застревал на всю шоколадку, а в четверг с утра возвращался в расположение клуба. Выезжал заранее, на несколько часов, чтобы не попасть в пробки и вовремя приехать на тренировку. Добравшись, ставил будильник в телефоне, откидывался на спинку сиденья и спал в своем «Саабе» около часа, пока все не приедут.
Я вошел в хорошую форму в октябре и ноябре и забил восемь мячей в девяти играх, включая пять в ворота «Алфретон Таун» и «Бат Сити». Игра против «Бата» была особенно памятной для меня, не столько из-за двух голов, забитых мною, сколько из-за забавных костюмов на трибунах стадиона. Около 20 моих товарищей приехали из Шеффилда, включая двух членов «клуба переростков», которых вечером я познакомил с командой. Их костюмы понравились всем – от игроков до председателя и фанатов. Но больше всего они понравились барменам, потому что их приезд обогатил бары. Все они надели забавные костюмы. Рэнс был Умпой-лумпой[28]
, Риджи – Бэтменом, четверо были разноцветными мелками «Крайола», а еще пришел Супермен.Один из ребят переоделся женщиной, и, если я правильно помню, он задрал одну ногу на барную стойку, приподняв юбку.
Первый гол я забил в первом тайме в добавленное время, к тому моменту
Мы выиграли следующую игру 2:1 на «Кенилуорт Роуд»[30]
, где я вывел нашу команду вперед, наотмашь с левой ноги пустив мяч над голкипером. Но никто не говорил о голах на обратном пути. Ричард Броди вызвал большую перепалку вечером. У него была какая-то история с «Лутоном», его держали, как могли, игроки соперников следили персонально за ним половину всего времени. Броди был в безвыходном положении. Мы выстроились в ряд, отделив Броди от игроков «Лутона». Когда он вернулся в раздевалку, пришла полиция и сказала, что если он не прекратит себя так вести, то они упекут его за решетку. К счастью, мы увезли оттуда три очка.Теперь за мной следило много скаутов, я был в центре внимания. Когда несколько моих одноклубников отращивали усы на Мовембер[31]
, я решил сделать себе ирокез. Побрил волосы с двух сторон и дал ирокезу отрасти, поэтому выглядел как заядлый панк-рокер. Дэнни Мур помог мне покраситься в красный цвет на одну игру. Джон, мой агент, не был впечатлен этим, он считал, что это производило негативное впечатление на скаутов, которые приходили посмотреть на мои игры.Я участвовал в Кубке Футбольной ассоциации, где мы выбили два клуба из Первой лиги – «Уиком Уондерерс» и «Йовил Таун». Мы выбрались в третий раунд – впервые за всю историю «Флитвуда». Я забил в обеих этих встречах, и мы все прекрасно понимали, насколько важно было победить «Йовил» в повторном матче (первый завершился вничью). Потом мы играли против «Блэкпула». Это был великий матч для нас, особенно для Энди, нашего председателя, который вырос, будучи фанатом «Блэкпула».
«Честно говоря, лучше бы мы сыграли с “Манчестер Юнайтед”, “Сити”, “Ливерпулем” или “Тоттенхэмом” – с любыми из них, а не против “Блэкпула”», – сказал он. Истерия по поводу этого противостояния в течение следующих пары недель была невообразимой.