Из ниоткуда с любовью

— Светка, ну ты и дура! — сказал Абрикосов с соседней парты. — Их же нет, это же программа-симулятор! Ты что, в дома в игры не играешь?

Дети стали смеяться, учитель с трудом их остановил.

Но Света упрямо продолжила:

— Они ведь совсем живые, не как в играх. Им плохо, они умирают, они там совсем несчастные — даже если не понимают этого! Даже эти мерзавцы — которые ездят на дорогих машинах и покупают себе яхты, когда другие еле сводят концы с концами. Ведь это же ненормально — жить без совести. А в играх все не так, там сразу видно, что все понарошку.

Дети снова начали шуметь, но учитель остановил их движением руки.

— Кажется, я понимаю, что Света хочет нам сказать. Действительно, учебные симуляторы — в том числе исторические, очень отличаются от тех, к которым вы привыкли дома. Когда искусство моделирования и успехи кибернейрофизиологии возросли до такой степени, что стало возможным создавать миры, практически ничем не отличимые от нашего, реального, единственно настоящего, возникла опасность ухода людей — а то и всего человечества — в иллюзорную, виртуальную реальность. Что поставило бы крест на развитии нашей цивилизации. Действительно, зачем лететь к спутникам Юпитера, рисковать своими жизнями, если можно создать изощренный симулятор, в котором можно совершить такой полет, не выходя из дома? Можно создать миры, в которых живут эльфы и хоббиты, миры, где тот, кто погружается в симуляцию, будет иметь неограниченные возможности и способности. Это могло вызвать и появление некоей виртуальной наркомании — да ведь никто не отменял и животную сторону человека, и могли появиться люди, которые с помощью специально созданных виртуальных миров удовлетворяли бы свои низменные желания и болезненные фантазии. Поэтому было принято решение об ограничении качества симуляции в играх, и не только в играх, а вообще в сфере развлечений.

И только в учебных целях степень симуляции почти неограниченна. Поэтому, например, в сегодняшнем погружении — учитель взял коробку, куда положил квантовый диск и снова прочел вслух название: — «Альтернатива-1985. Конец XX-го — начало XXI-го века. Повседневная жизнь людей при реставрации капитализма» — вам и показалось все таким реальным. Кстати, в той модели, которая посвящена гипотетической победе гитлеровской Германии, создатели уменьшили степень правдоподобия — потому что даже взрослый не смог бы вынести погружение в нее, не говоря уже о детях. Настолько там все кошмарно.

— Я поняла, — сказала Света. — Спасибо. Но все-таки — вот что стало с той семьей, в которой отца уволили с завода, а ребенок заболел?

— Светка, ну их же нет, нет, понимаешь! — снова нетерпеливо сказал Абрикосов. — Ты же не переживаешь за князя Болконского, например — ведь его Толстой придумал. И этих людей нет, они просто придуманы — ну и вооще: жить при капитализме ведь на самом деле невозможно, и люди эти все выдуманные — и чего за них тогда переживать?

— А я все равно переживаю! — упрямо сказал Света, но стало ясно, что спорит она уже лишь по инерции.

Учитель объяснил задание к следующему уроку, после звонка на перемену — добрая традиция, оставшаяся в школах со старых времен — дети с шумом умчались на школьный двор, а учитель остался сидеть за своим столом.

Немного поколебавшись, он раскрыл коробку с надписью на обложке «Альтернатива-1985», вынул оттуда квантовый диск, посмотрел на него, словно надеясь увидеть что-то на его поверхности, потом решительно положил диск на место и закрыл коробку. Тряхнул головой.

— Да нет, придет же такая чушь в голову! — негромко пробормотал он и снова вернулся к старинной бумажной книге писателя Вячеслава Рыбакова «Гравилёт «Комсомолец».

Схватка

Подражание Фредерику Брауну

Меня убили, когда наш взвод выдвигался рано утром на перехват каравана с оружием для «духов», о котором нам сообщили ребята из афганской разведки ХАД. Был у них какой-то информатор на пакистанской стороне. Вот нашу роту и подняли, поставили задачу — и высадили на юго-западе Пандшера, на безымянном перевале. Ночью мы перешли его, три часа под раннее утро поспали, и с подъёма стали спускаться вниз, чтобы накрыть груз «стингеров», который на осликах доставляли от цэрэушников Шах Масуду.