Из ниоткуда в никуда

«Сделаю вид, что пошла покурить, а сама просто уйду, – решила Женя, медленно переводя взгляд на выход. – Не такие уж и большие деньги потратила, чтобы стоять еще и оправдываться».

Но настоящие владельцы брони не заставили себя долго ждать и уже появились в проходе. Причем то, что это точно они, у Жени не было сомнений – прыщавый парень несколько раз указал рукой в ее сторону. На вид то была самая обыкновенная семья: статный отец в темно-зеленой рубашке поло и серых брюках, мать-брюнетка в одноцветном платье с юбкой ниже колена, широко улыбающийся мальчик лет семи – отцовский двойник в такой же одежде и с такой же прической. Только собаки по типу ретривера не хватало, чтобы поместить их групповой портрет на рекламу плавленого сыра или творожных сырков.

Краснея с каждой секундой все сильней, Женя освободила столик и стала бродить, точно как в картинной галерее, среди портретов великих джазменов. Все эти Колтрейны и Эвансы звучали для нее, как пустые звуки. Поэтому просвещение ей вскоре надоело, и она отправилась к барной стойке – изучать меню. Но и там названия оказались не более занимательными. Сгорая от стыда, оставалось только встать в длинную очередь в уборную неподалеку.

«Как только этот парень вновь пойдет провожать, я рвану наружу», – решила Женя, медленно перемещая взгляд в сторону выхода. И в тот самый момент, когда ее взор должен был достигнуть одинокого стула, она случайно встретилась взглядом с человеком за крайним столиком. Девушка его тут же узнала – это был Феликс Флейман.

«Похоже на сюжетный поворот дешевой беллетристики», – подумала и тут же забыла об этом Женя. Ее удивил ухоженный вид молодого человека (в строгом костюме и с уложенными лаком волосами), каким он не обладал в последнюю их встречу.

– Снова совершаешь свои аферы с местами? – колко подметил Флейман, улыбаясь приближающейся к его столику Жене. – Или может следишь за кем-то?

– Остроумно, но мимо. Я здесь по делу.

– Неужели?

– Да, мой друг работает в джаз-клубе, барменом. Я приходила к нему.

– Почему же не дошла? – неожиданно уточнил Флейман. Он наблюдал за девушкой с момента ее прихода.

– А тебе-то что? – раскрасневшись, грубо ответила Женя, но тут же осеклась.

– Мне просто любопытно, – не теряя своей холодной флегматичности и сонной томности в глазах, пояснил переводчик.

– Кстати, та книга Асасгумова у меня с собой, – перевела тему Женя, чтобы уйти от неловкой ситуации. – С подписью автора и личным обращением, как и обещала.

– «Искусство онтологии»?

Легким движением руки Женя открыла сумку и достала маленькую книжку-брошюру. Ее мягкая обложка оказалась уже сильно загнутой и помятой, на что сразу обратил внимание Флейман.

– Вот, держи.

Змеиные щелки глаз переводчика сузились чуть сильней и снова раскрылись. Это движение издалека напомнило Жене взмах крыльев бабочки. А ведь даже эти прекрасные создания могут вызывать отвращение, если разглядывать их вблизи. Тогда они становятся настолько же противными, насколько и все насекомые.

– Я же говорил, что она мне не нужна.

– Мне – тем более. Я все равно собиралась ее выкинуть.

Феликс неуклюжим движением выхватил книгу из рук Жени и уже с более живым интересом стал разглядывать обложку, оглавление и рукописные слова на форзаце.

– Можешь не благодарить, – произнесла она и совершенно спокойно повернулась к выходу. – Прощай, Феликс.

– Как? Уже уходишь? – встрепенулся Флейман (хоть и медленно, но все же дошло осознание своей неэтичности). – Постой, давай я тебя чем-нибудь угощу.

– Спасибо, не стоит. Иначе получится так, что я напросилась.

– Тогда может просто поговорим?

«А смысл»? – хотела произнести Женя, но задержала слова на выходе. До сих пор она не допускала мысли, что может излить кому-нибудь душу. А этого парня она видит не в первый, но последний раз. Поэтому – не все ли равно?

– Удивительно – за полчаса до твоего прихода я как раз думал о тебе.

– Обо мне? – с изумлением на лице переспросила Женя и села напротив молодого человека.

– Помнишь, как тогда мы фантазировали о мышлении слепых?

– Прости, ты хотел сказать – «я фантазировал»?

– Так вот, – продолжал Феликс, игнорируя собеседницу, – в своих размышлениях я пошел дальше и представил систему мышления глухих от рождения людей. И знаешь, что я понял? Она лишена слов. То есть наполнена исключительно визуальными образами. Типа всплывающих картинок. А это значит, что мы, люди, мыслим отголосками фраз, которые когда-то давно услышали и запомнили. – Флейман испытующе посмотрел на Женю, но та никак не отреагировала. – Что думаешь на этот счет?

– По правде говоря, мне нет дела до того, как мыслят слепые.

– Любые знания полезны. Даже о чем-то маловажном, страшном или неприятном.

– Ты считаешь себя в край умным?

– Скорее хорошо осведомленным.

– В таком случае ответь мне – как люди доходят до самоубийства?

– Не понял, к чему этот вопрос? – нахмурил брови Флейман.

– К тому, что это единственное, что меня по-настоящему тревожит.

– Честно – не знаю. Может, всему виной одиночество.

– А ты бы повесился, не будь у тебя семьи, друзей и любимого человека?