Читаем Из ниоткуда в никуда полностью

* * * Оттого мое сердце так часто болит, Оттого так мучительно тянутся дниЧто привык я смотреть на ночные огни, Что душа моя памяти верность хранит.

Есть барьер между мною и тем, что вокругМожет быть, оттого, что я грустный поэт. Оттого, что в стихах мир печали воспет: Одиночества вечный таинственный круг.

И мечта моя странно порою звенит, Безнадежной тоске она рада всегда... Потому что никто не поймет, никогда, Отчего мое сердце так часто болит.

* * * Позабытые сны тянут душу назад, В безнадежную тайну осенней тоски. И деревья бросают листву наугад, И холодная боль вновь сжимает виски.

Алым заревом жжет неизбежный закат, И с ладони небес льется ночь-благодать. Я опять приглашен на лихой маскарад. Мне расскажут о том, как легко умирать.

Да я выбрал все сам - ничего мне не жаль. Мой серебряный всадник упрямо летит С одинокою гордостью в мутную даль Там, где кровь искупительной песней звенит.

Все друзья предадут - знаю, путь мой жесток. Не изменят лишь эти четырнадцать строк.

* * * Сердце ранено тревогами, Сердцу звонкому не жить, А душе твоей дорогами Безнадежности бродить.

Летом, осенью, зимою ли, Окаянною весной Строчки с вечностью поспорили, Став надменною звездой.

* * * Смыкается хрустальное пространство, И грусти ледяное постоянство Пытается разбить меня на части, Я весь в ее необоримой власти.

Мне не открыть себя для благодати, И я в плену, в плену своих проклятий. Мечусь в порыве горестных сомнений Меж тайных сил, обманных озарений.

И с каждою минутой гибель ближе. Я чувствую судьбу, ее провижу. И грусти ледяное постоянство Смыкает в круг хрустальное пространство.

* * * Снится печальная и неизбежная Встреча со странной судьбой. Прячется снова под маскою снежною Ночь с ледяною тоской.

То ли сердечная, то ли лукавая Боль наполняет меня. Скоро постигну я самое главное В круге ночного огня.

Ну а пока, лишь мечты безмятежные, И серебристый покой... Только лишь снится пока неизбежная Встреча со странной судьбой.

* * * Страницы серых дней листают Печально тихие дожди. И год за годом исчезают Надежд волшебные пути.

И остается неизменной Лишь бесполезная мечта... Лишь одиночество Вселенной, Да звезд холодных красота.

* * * Стук в окно, дрожит стекло устало. Ночь врывается мгновенно снова. В комнате сижу я, и с начала Я читаю строки Гумилева.

И смотрю сквозь тьму я равнодушно, Отмечая сны и расстоянья, Отметая то, что мне не нужно, И опять зову воспоминанья.

* * * Так красиво и страшно свершится обряд, И высокие тени умрут. И загадочно- странный сияющий взгляд Вдруг откроет мне новый маршрут.

Только, что это? Снова путей пустота, И хрустальных чертогов тоска. И по-прежнему черная в небе звезда, Да туман, да седые века.

Что-то снова невесел негромкий мой свет, И один я иду, как всегда. И вонзается в душу, как хладный стилет, Безрассудная мука- мечта.

Этой темною ночью не видно ни зги, Слышен звон отделенных стихов... Твердо знаю теперь я - мы стали враги С тем, кто ведает тайны кругов.

* * * Тень упадет, и город уснет, Тихо сойдутся пути. Звездный и грустный ночной небосвод Скажет, что все позади.

Праздника след- этот радужный свет, Легкой заполнит строкой Узкие улочки прожитых лет, С их бесприютной тоской.

Снова я в сон безнадежно влюблен, Снова ловлю я сейчас Звуки, летящие с разных сторон, Сотни таинственных фраз.

Что меня ждет? Только холод и лед, Вечности горестный дым... Так и становится прожитый год Воспоминаньем моим.

Тень упадет, и город уснет. Сердце притихнет в груди... Звездный и грустный ночной небосвод Скажет, что все позади.

* * * Ты грустишь с затяжною весной. Ты обманам таинственным рад. Сохраняя свой странный покой, Ты рассвет превращаешь в закат.

Если сны улыбаются зло, Ты бросаешь их в бездну огня. Говоришь, что так быть не могло, Безнадежной душою звеня.

Под гитару тихонько поешь. Ищешь взглядом прекрасную тень... Забывая ненужную ложьЛихорадочно-тягостный день.

* * * Ты опять бросаешь взорЧерной вечности укор.

Ты читаешь в злых глазах: "Все в свой срок вернется в прах".

И с тобою только даль И надменная печаль.

* * * Ты смотришь в небо дождливое, И тихо считаешь минуты. А сердце твое торопливое Все хочет быть нужным кому-то.

И так продолжается странная Игра без названья и цели. Идешь через время обманное, У вечности вновь на прицеле.

Прекрасные грезы сбываются За дальними далями где-то... Но вскоре с тобою прощаются, Становятся памятью лета.

Но только лишь строчку правдивую Случайно подарит минутаИ сердце твое торопливое Захочет быть нужным кому-то.

* * * Я бегу из мира бед

Навсегда Лабиринтом темных лет

В никуда.

Я смотрю, а в зеркалах

Пустота. Только тени, только страх,

Суета.

Слово тянет за собой

Сквозь года. Слово связано с судьбой

Навсегда.

* * * Я больше не стану искать с нею встречи, Шептать как безумный слова. Забвение сердце от боли излечит, И гордая вечность права.

Не надо речей и не надо улыбки, И счастья обманных огней. Устал я идти от улыбки к ошибке, Меж серых и скомканных дней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Зной
Зной

Скромная и застенчивая Глория ведет тихую и неприметную жизнь в сверкающем огнями Лос-Анджелесе, существование ее сосредоточено вокруг работы и босса Карла. Глория — правая рука Карла, она назубок знает все его привычки, она понимает его с полуслова, она ненавязчиво обожает его. И не представляет себе иной жизни — без работы и без Карла. Но однажды Карл исчезает. Не оставив ни единого следа. И до его исчезновения дело есть только Глории. Так начинается ее странное, галлюциногенное, в духе Карлоса Кастанеды, путешествие в незнаемое, в таинственный и странный мир умерших, раскинувшийся посреди знойной мексиканской пустыни. Глория перестает понимать, где заканчивается реальность и начинаются иллюзии, она полностью растворяется в жарком мареве, готовая ко всему самому необычному И необычное не заставляет себя ждать…Джесси Келлерман, автор «Гения» и «Философа», предлагает читателю новую игру — на сей раз свой детектив он выстраивает на кастанедовской эзотерике, облекая его в оболочку классического американского жанра роуд-муви. Затягивающий в ловушки, приманивающий миражами, обжигающий солнцем и, как всегда, абсолютно неожиданный — таков новый роман Джесси Келлермана.

Джесси Келлерман , Михаил Павлович Игнатов , Н. Г. Джонс , Нина Г. Джонс , Полина Поплавская

Детективы / Современные любовные романы / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Прочие Детективы