Из ниоткуда в никуда. Часть 2

– И поджоги, и художника того в Кратово пару лет назад… Все это сделали одни и те же люди.

– Галина Сергеевна, понятно, что у вас и у Рашида Петровича может быть что‑то общее, но художник… Даже тело не найдено.

Галина Сергеевна встала. Опять открыла один из шкафчиков в стенке, достала красивую коробку конфет и положила на стол.

– Люблю я сладкое. В детстве не хватало, наверное, – она открыла коробку и опять села в кресло, не взяв конфет. – Художник тот решил бриллианты за границу вывезти, а они и здесь важным людям еще пригодятся… – она ненадолго замолчала, о чем‑то задумавшись. – Я слышала, что вы по делу Рашида какого‑то грузина задержали? Наверное, и про моего сына все знаете? Что он с грузинами дела вел… – Галина Сергеевна говорила сухо, как о чем-то постороннем, бесстрастно глядя перед собой. – Только грузины эти здесь ни при чем. К поджогам они никого отношения не имеют.

– Почему вы думаете, что ни при чем? Галина Сергеевна, вы наверное не знаете, но накануне пожара Тая приезжала ко мне на работу в прокуратуру. Она была сильно напугана. Именно тем, что какие‑то грузины угрожают ей… – Максим запнулся, – её семье, вашему сыну.

– Ну что же ты не защитил? – устало посмотрела на него женщина. – Коришь, наверное, себя? Тая твоя глупенькая. Не надо бояться тех врагов, которые открыто угрожают, кричат и руками машут, а надо тех, которые за твоей спиной прячутся.

Она наклонилась к столику и взяла конфету из коробки.

– Теперь я понимаю, почему она тебя бросила. Валенок ты, хотя и следователь. Она надеялась, мой посильнее окажется, а он такой же, как ты. Вот она и металась между вами. А подожгли те, кто хотел остальным показать, что будет с теми, кто им деньги платить не будет.

– Вы о ком, Галина Сергеевна?

– Ты думаешь, самые опасные преступники мандаринами на рынке торгуют или из‑под прилавка сапогами итальянскими? Это лишь пылесосы – деньги с людей высасывают, чтобы потом эти денежки собрать в кучку и отнести куда надо…

– А куда надо?

Галина Сергеевна посмотрела на него с удивлением. Потом повернулась к другому столику и взяла с него газету. На первой полосе была большая фотография Генерального секретаря ЦК КПСС зачитывающего с трибуны какой‑то доклад.

– Вот кому, – она бросила газету Максиму на колени. – Может им, может их детишкам, может тем, кто у них за спиной стоит, и их место занять готовится. Мне не докладывают.

Она с усилием встала с глубокого кресла и подошла к двери в смежную комнату.

– Ты бы у начальника своего спросил. У Андрея Алексеевича, – добавила она. – Он‑то уж все знает. Удивительно, что он тебе не объяснил.

Галина Сергеевна повернулась к Максиму и поманила его рукой. Он подошел к полуоткрытой двери и заглянул внутрь. В полумраке он увидел две детских кровати.

– Младшенький твой, – указала она головой на спящего за высоким бортиком ребенка. – Я это сразу почувствовала, что кровь не моя, – Галина Сергеевна прикрыла дверь и посмотрела на Максима. – Женька ничего не знал. И узнал бы, не поверил. Обоих одинаково любил. Так что теперь они оба мои. Но ты знать должен. Если что со мной случится, обещай мне, что не бросишь…

Глава 12

«Почему Галина Сергеевна сказала, что Андрей должен знать что‑то очень важное об этом деле? – думал Максим, заходя в здание прокуратуры. – Ерунда какая‑то. Он давно бы мне сказал. Наверное, после того, как на нее свалилось несчастье, у нее  начались какие‑то проблемы со здоровьем. То, что она делится деньгами со своим начальством, сомнений нет. Но при чем здесь ЦК КПСС? Похоже, она заговаривается из‑за пережитого».

Максим остановился у кабинета Андрея Алексеевича и постучал. Никто не ответил. Он на всякий случай подергал ручку – дверь была закрыта.

«Ладно, потом зайду».

Максим услышал, как в его кабинете зазвонил телефон. Поэтому тут же побежал по коридору в свой кабинет, на ходу доставая ключ.

– Алло! Слушаю, – запыхавшись от бега, ответил он.

– Максим, здравствуйте. Это Лена. Собираюсь с вами ругаться, – услышал он обиженный голос дочки прокурора.

– Чем я вас обидел? – растерялся Максим и вспомнил про вчерашний допрос ее друга.

– Зачем вы рассказали папе про то, что вы меня видели в кафе с моим приятелем?

– А-а, вы об этом, – вздохнул Максим чуть расстроено.

– Об этом. Папа вчера целый вечер читал мне нотации: с кем я должна встречаться, а с кем нет. Скажите честно, зачем вы это сделали? Вы меня ревнуете?

– Нет, Лена, не ревную. Ваш друг задержан милицией. Поэтому мне пришлось рассказать.

Максим на секунду задумался и понял, что он говорит честно. То, что они пережили с Леной год назад, уже почти забылось. Молодая, красивая, восторженная, она конечно нравилась Максиму, но совсем не так, как это было с Таей. Теперь, когда Тая погибла, он почувствовал это очень отчетливо.

– Как задержан? За что? Почему мне отец ничего не сказал? – в голосе Лены появилось раздражение.

– Его подозревают в хищении и еще кое в чем. Я вам не могу это рассказывать и отец тоже.