Из ниоткуда в никуда. Часть 2

– По телефону на работу ему звонили, – бармен быстро поднялся и подошел к столу, на котором под стеклом лежали какие‑то записочки, цветные картинки и фотографии.

– Вот его телефон, – провел он по стеклу толстым коротким пальцем.

Максим тоже встал и посмотрел на цифры под стеклом.

– Бочков, – тихо сказал он сам себе, увидев телефон  оперчасти.

– Да-да. Точно. Он как‑то раз так себя называл, – обрадовался грузин. – Найди его, друг. Он все это сделал. Клянусь, мы здесь ни при чем.

Как добрался до Казанского вокзала, Максим даже не заметил.

«Может быть это имела в виду Галина Сергеевна, когда говорила, что Андрей Алексеевич все знает… Нет. Это полная чушь».

В висках стучало: «Бочков… Бочков… Бочков…»

Максим перебрал в памяти все, что касалось шустрого оперативника. Вспомнил шумную женщину на пожаре, которая видела Сашу около дома Краева.

До электрички было еще минут двадцать. Максим почти машинально купил в привокзальном буфете два обжаренных в масле еще горячих пирожка с требухой и сладкое кофе с молоком в бумажном стаканчике.

«В любом случае, прежде чем что‑то предпринять, надо поговорить с Андреем, – решил Максим. – Сегодня. Если грузин говорит правду, то …»

Глава 13

Максим вышел из электрички, когда до конца рабочего дня оставалось всего полчаса. Он торопился, надеясь еще застать Андрея Алексеевича на рабочем месте.

На ступеньках пешеходного моста, ведущего от платформы до привокзальной площади, образовалась толпа. Торговки с мешками жареных семечек, желая опередить друг друга в борьбе за покупателей, почти перегородили спуск.

Всю обратную дорогу Максим размышлял над тем, что услышал и уверенности в том, что этот бармен говорил правду, немного поубавилось. «Может Бочков и не самый лучший сотрудник, но зачем ему поджигать эти дома?»

Он свернул за аптеку, прошел мимо небольшого пустыря, где как всегда гоняли мяч местные пацаны. Рядом с входом в здание прокуратуры рабочие из домоуправления на днях вкопали несколько столбов и натянули веревки, чтобы жители соседнего дома могли сушить свое белье. И теперь перед окнами кабинетов раскачивались на ветру, как спущенные паруса, чьи‑то наволочки, пододеяльники и простыни.

Андрей Алексеевич был у себя в кабинете.

– А я тебя везде ищу, – обрадовался он Максиму. – Я же сегодня к начальству в Москву ездил отчитываться. Хотел порадовать: все прошло на ура. Мы теперь в передовиках.

– Я тоже из Москвы, – сообщил Максим, пожимая протянутую руку.

– Тогда докладывай какие новости, – бодро сказал прокурор, опять усаживаясь в свое кресло.

Максим подробно рассказал про Вахтанга, про Георгия  Ираклиевича. Чем дольше он говорил, тем мрачнее становился Андрей Алексеевич. Когда Максим в своем рассказе дошел до Бочкова, прокурор вскочил со своего места и закричал:

– Какого черта ты туда поехал без согласования со мной? Надо было сначала меня спросить, а потом что‑то предпринимать!

Максим удивился такой реакции своего начальника, но спокойно объяснил, что побеседовать надо было срочно, а его, Андрея Алексеевича, на месте не было.

– Да как ты вообще на них вышел? – раздраженно спросил прокурор. – Тот грузин, который у нас в камере, ничего про них не говорил.

– Не поверишь… Твоя Лена помогла. Про Вахтанга она рассказала. Наверное, хотела своего друга выгородить.

– Я ей устрою друга! – взорвался Андрей Алексеевич. – Ребенка на нас бросила, а сама с грузинами шляется!.. Я на тебя надеялся, а ты… – он укоризненно посмотрел на Максима. – Ладно. Скоро каникулы. Отправлю ее на дачу с ребенком. Там не загуляешь. А теща пусть домой к себе едет. Хоть вздохну свободно.

Андрей Алексеевич подошел к шкафу и достал бутылку коньяка. Подержал в руках и, передумав, убрал обратно.

– Умеют они бабам мозги засирать… Цветочки, вино, шашлык и песни сладкие… – он посмотрел на Максима. – И не только бабам, а еще и некоторым следователям прокуратуры. Здесь их надо было допрашивать, – он постучал ладонью по столу. – Только здесь! А не в подсобках кабацких, где они как у себя дома…

– Что мы им могли предъявить? – перебил начальника Максим. – Да и времени у нас нет.

– Эх, Максим, Максим… Не знаешь ты ничего… Молодой еще, непонятливый. А лезешь, – вздохнул Андрей Алексеевич и сел в кресло, думая о чем‑то своем. – Те же грузины друг за друга горой. А ты готов своего товарища, человека из нашей системы, земляка отдать на растерзание.

– Андрей, подожди… – хотел было возразить Максим.

– Нет! Теперь ты меня подожди. Вот у кого надо учиться, а не сдавать своих по чужим наговорам. Зачем нам мусор из дома напоказ выносить? Есть же эти грузины, ну и работай по ним. Хищение на них уже есть. А остальное докажем. Не надо нам своих сдавать.

– Если человек преступник, он мне «своим» не может быть ни при каких обстоятельствах, – резко возразил Максим.

– Хорошо-хорошо… Остынь, Максим. Я понимаю, что ты чувствуешь из‑за Таи. Мы во всем разберемся. Какой из Бочкова преступник? Я сам с ним поговорю. Прямо сегодня. Только всю эту шашлычную компанию надо срочно везти сюда, пока в свою Грузию не уехали. Будешь потом по горам их вылавливать.