Из Парижа в Бразилию по суше

Поскольку высоко в горах бывает иногда довольно холодно, парижанин, зная, что тамбо[250] встречаются отнюдь не на каждом шагу, а лежать под открытым небом не так-то приятно, приобрел довольно легкую холщовую палатку, чтобы не отвлекаться на строительство шалашей из веток и листьев, как это приходится делать в случае отсутствия поблизости указанной выше придорожной гостиницы. Он также велел проводнику раздобыть несколько кусков энсерадо – просмоленной холстины, напоминающей наш брезент, но более легкой, чтобы прикрывать ими несомые мулами тюки для защиты груза от дождя или, с наступлением ночи, стелить их на земле вместо матраса. Позаботился Жюльен и о реджо – кожаных ремнях, медном сосуде для кипячения шоколада, железном горшке, топорах, мачете, тыквенных тарелках и мешках из растительного волокна, в которых держат провизию.

Что касается продуктов питания, то француз счел нужным обеспечить путников солидным запасом муки из поджаренных зерен маиса и фасоли, нарезанных тонкими ломтями печеных бананов, тасаджо, с которым мы познакомим читателя чуть позже, тростникового сахара-сырца, или панелы, шоколада, соли и кофе. Все это было упаковано в тыквенные миски или куски бамбуковых стволов, заткнутые с обеих сторон широкими листьями, уложено в толстый слой соломы и завернуто в непромокаемые холщовые полотна.

Только что упомянутое тасаджо – всего-навсего кусок мяса, разрезанный на тонкие ломти, посоленный и высушенный на солнце. Блюдо не слишком нежное, иногда с сильным запахом, но зато обладающее тем преимуществом, что стоит недорого и быстро готовится, почему оно и получило в этих краях столь широкое распространение. Если его положить в петаку – нечто вроде коробки из кожи, то оно может храниться, не портясь, много месяцев.

Сахар-сырец панела – другой экзотический продукт – входит важной составной частью в рацион жителей Анд. Шахтер или фермер, например, потребляет его от трехсот до четырехсот граммов в день. Местные жители, направляясь на дальнее расстояние, часто берут с собой только маисовый хлеб и панелу. Погонщики мулов нередко питаются в дороге одним лишь сахаром, смоченным свежей водой, поскольку он помогает путнику наладить дыхание и поддерживает его энергию.

В общем, маис, наиболее богатый из всех злаковых азотом, какао, немного мяса и панела обеспечивают полноценное питание человека[251].

Путешественник, заботясь о своем муле, не должен бояться нагрузить его лишними килограммами панелы: животные очень любят сахар-сырец и, время от времени лакомясь им, выказывают необычайную живость и проявляют исключительную выносливость, не чувствуя усталости при подъеме в горы.

Уложить в тюк описанные выше разнородные предметы, заключенные в различные, неправильной формы сосуды и прочие емкости, – дело весьма трудное, которое под силу лишь обладающим исключительной ловкостью погонщикам мулов. Тюки не должны иметь более восьмидесяти пяти сантиметров в длину, сорока пяти – в высоту и столько же – в ширину. Желательно также, чтобы вес их не превышал пятидесяти килограммов, шестьдесят же – это почти недосягаемый предел. Правда, в обстоятельствах совершенно исключительных приходится порой взваливать на спину животного и куда более объемистый и тяжелый груз, но и в этом случае максимально допустимый вес – семьдесят пять – восемьдесят килограммов.

Чтобы предохранить ящики и тюки от ударов и дождя, следует, как мы уже говорили, обернуть кладь в толстый слой соломы и прикрыть ее сверху энсерадо.

Наконец все приготовления остались позади, и ранним утром второго ноября небольшой отряд, состоявший из двух французов, проводника-метиса, погонщика мулов, двух пастухов и двенадцати вьючных животных, покинул столицу Эквадора город Кито.

Двигаясь с севера на юг, по восемьдесят первому градусу западной долготы к первой параллели Южного полушария, путешественники пересекли удивительный в сейсмическом отношении район, над которым вздымаются кратеры потухших вулканов Атакасом, Корасон, Иниса и Руминьяуи и где ворчит грозный Котопахи, разрушивший два года назад окрестные поселения. По дороге, извивавшейся между пеплом и камнями, выброшенными во время яростного разгула этим эквадорским гигантом, отряд добрался до городка Токунья и, не задерживаясь в нем, продолжил свой путь, пока не оказался перед постоялым двором, где и было решено заночевать. Этот тамбо, возвышавшийся на берегу реки Рио-Амбато, выглядел просто роскошно по сравнению с теми, что встречались нашим друзьям до сих пор.

Подойдя к двустворчатым решетчатым воротам, призванным надежно удерживать скотину во дворе придорожной гостиницы, уставшие мулы выжидающе подняли головы. Проводник открыл ворота и, когда отряд оказался за оградой, окружавшей тамбо, бросился помогать своим товарищам в обустройстве бивуака. После того как снятые с мулов тюки разместили под навес, а животным задали корм, можно было подумать и об ужине.