Из пепла

Издав стон, я оттолкнулся от пола, поклявшись больше никогда не давать Луне и Мэдисон играть с моим телефоном. Обычно я обещал это себе примерно дважды в день. Эти девчонки знали, что я никогда не претворю в жизнь свою угрозу.

Мы с Бри быстро уложили детей спать и вскоре, как команда настоящих профессионалов, уже стояли на заднем дворе. Мы провели множество вечеров вокруг этого места для костра. По понятным причинам мы никогда его не разжигали, но я добавил цепочку белых лампочек внутри чаши. Отчасти чтобы это добавляло приятную расслабляющую атмосферу нашим вечерним посиделкам. Но главным образом потому, что я ненавидел, как Бри смотрела на это пространство без огня, как будто видела в нем пламя. Одному Богу известно, как часто я его там видел.

– Держи, – сказала она, протягивая мне мой телефон. – Он лежал внутри пуфика. Ашер рассказал мне.

– Отлично. Напомни утром поделиться с ним твоими М&М's.

Она устроилась поудобнее в своей части плетеного дивана с бокалом вина в руке.

– Забудь о них. Я уже всё спрятала.

– Убрать их в коробочку с гранолой вряд ли можно расценивать как «спрятать».

– Вот черт, – прошипела она, заставив меня рассмеяться.

Дважды проверяя подключение к блютус-колонкам во внутреннем дворике, я украдкой взглянул на нее. Как я и надеялся, она улыбалась, и это заставило мои губы тоже растянуться в улыбке. По какой-то неведомой мне причине поддерживать ее в хорошем настроении помогало и мне самому чувствовать себя лучше. Видеть ее улыбающейся или смеющейся теперь отзывалось в моей душе по-новому. Если я мог помочь ей почувствовать себя лучше, расслабиться, насладиться хотя бы секундой покоя – пусть и на мгновение, – тогда и я мог позволить себе сделать то же самое.

Когда она смеялась, мое сердце успокаивалось, к тому же смех делал ее еще более красивой. Хотя это скорее было связано с моим новообретенным целибатом, нежели с каким-то реальным влечением. Когда ты одинок, легко спутать дружбу с чем-то большим. Но я старался даже не думать об этом большем.

Когда радио заполнило влажный вечерний воздух рекламой автозапчастей, я сел на свое место, придвинув стул, чтобы, как обычно, использовать его в качестве подставки для ног. Луна уже начинала засыпать, так что я сменил видеоняню на пиво и сделал глоток.

– Нервничаешь? – спросила она.

Я решил проигнорировать тот факт, что выражение ее лица говорило, что она уверена в своей правоте.

– Из-за чего?

Она обвела пальцем чашу своего бокала с вином.

– Ох, даже не знаю. Может, потому, что последние шесть месяцев в соцсетях царило настоящее безумие в ожидании нового альбома Леви Уильямс, первым синглом в котором станет твоя песня?

Я действительно должен был быть в экстазе по всем меркам. Это было грандиозно. Раньше мои песни тоже брали на радио. Но ни одна из них не была исполнена такими крупными артистами, как Леви. «Переворачивая страницы» была записана в дуэте с Генри Александром и уже выбрана еще до релиза в качестве саундтрека к крупному фильму, что с точки зрения гонораров означало мой самый большой заработок на сегодняшний день. Но как бы я ни старался настроиться на то, чтобы услышать долгожданный дебют «Переворачивая страницы» на радио, я не мог заставить себя радоваться этому.

Это была моя песня. Я знал каждую строчку, каждый аккорд, и не только потому, что именно я ее написал. Я жил этой музыкой, и, черт побери, именно я должен был стать тем, кто ее исполнит.

Но моя жизнь, судя по всему, не планировала поворачивать в этом направлении. Суммы, которые я зарабатывал на концертах, были смехотворными, и после продажи восстановленного дома, добавив к этому деньги, которые выплатила страховая за все наше уничтоженное имущество, я смог отложить лишь небольшое количество.

Каждую пятницу Бри отправляла деньги прямо на мой счет. Каждый понедельник у меня была настроена автоматическая оплата, которая отправляла деньги обратно.

Я воспринимал это так, что мы менялись местами в уходе за детьми. Так что, если я не буду платить ей за те вечера, когда она присматривает за Луной, я не смогу позволить себе брать ее деньги за помощь с ее детьми. Я ежемесячно платил самую скудную сумму, на которую она согласилась, за аренду домика у бассейна, но оставались еще и другие счета. Частная медицинская страховка была самым настоящим рэкетом, а еще денег требовали продукты, подгузники и государственные взносы.

Продажа песен была очевидным выходом, не говоря уже о том, что это было моим последним обязательством перед женой. Если, конечно, не учитывать полный провал, когда я пообещал вернуться за ней.

Проведя последние тринадцать месяцев с разбитым и полным скорби сердцем, я должен был купаться в лучах своего успеха и цепляться за любой островок счастья, какой только мог найти. Однако наблюдать за тем, как твои мечты сбываются у кого-то другого, было непросто.

– Это для меня не впервой, Бри, – ответил я, прежде чем отхлебнуть пива.