Из песка и пепла

Но и эта битва подошла к концу. Ева опустила смычок и поклонилась, обозначая финал выступления. А затем, едва выпрямившись, безошибочно отыскала его глазами в толпе. Анджело отчетливо видел ее ужас, хотя она не переставала одарять аудиторию любезными улыбками, а потом спустилась с возвышения все с той же царственной осанкой. Капитан фон Эссен подскочил к ней, помог преодолеть последние несколько ступеней и под локоток отвел в сторону. Кажется, он горячо ее поздравлял. И неудивительно: Ева представила его в лучшем свете. Анджело видел, как он бормочет ей что-то на ухо, приблизив губы чуть ближе нужного, а она, напрягшись, с застывшей улыбкой качает головой. Фон Эссен склонился еще ближе, явно на чем-то настаивая, и Ева наконец приняла от него конверт.

Анджело захлестнула ярость. Горло под стоячим воротничком опалило огнем. Он взял себя в руки, прекрасно зная свое место и то, какого выученного раболепия ожидают от священника, однако не сдержал вздоха облегчения, когда капитан отступил в сторону и Ева двинулась мимо него к выходу. Она ни на секунду не переставала улыбаться, лавируя между блистательных гостей и ломящихся от еды столов, в паре улиц от которых голодал целый город, и с такой же улыбкой выплыла в гардероб, где оставила скрипичный футляр. Анджело немедленно вышел следом.

– Что он сказал? – спросил он едва слышным шепотом.

Ева заглянула за каждое пальто, шарф и угол и только тогда ответила:

– Грета настаивает, чтобы я осталась на ночь в отеле. Мне уже сняли номер. Капитан сказал, что я это заслужила. – Ева показала ему ключ и конверт, набитый банкнотами.

Ярость Анджело превратилась в адский костер.

– А что, он надеется к тебе присоединиться?

Ева бросила один взгляд на его лицо и тут же затрясла головой.

– Нет. Нет, правда, не думаю. Ты же видел в зале Грету. Я прекрасно представляю, на что он способен, но он никогда не распускал со мной руки.

– Не оставайся, Ева. Я ему не доверяю.

– Я тоже. Но не из-за приставаний. Меня тревожит другое.

Анджело вопросительно поднял брови.

– Мне кажется, сегодня в Святой Цецилии будет облава. Он знает, что я там квартирую. И не хочет, чтобы я возвращалась на ночь домой.

– Почему ты так решила? – Мысли Анджело уже бросились врассыпную, охватывая миллион разных вероятностей.

– Он что-то говорил утром в штабе… Что-то насчет вечерних мероприятий. Целый час висел на телефоне с подполковником Капплером. Я думала, он имеет в виду это. – Ева обвела рукой банкетный зал и свое платье. – Но сегодня в штаб приходил еще один человек, по фамилии Кох. Сегодня и трижды на прошлой неделе. По-моему, он один из лидеров squadristi[12].

Стоило Анджело услышать имя, как он выругался и перекрестился, а потом перекрестился еще раз, извиняясь за то, что сделал это одновременно. Иногда он боялся, что его вытурят из семинарии до рукоположения. Для священника он неприлично много сквернословил, хотя и винил во всем свое американское происхождение.

– Кох – печально известный охотник на евреев. Он уже несколько месяцев выслеживает монсеньора О’Флаэрти. Он и подполковник Капплер. Но почему Святая Цецилия?

– Вряд ли только Святая Цецилия. Скорее каждая церковь, обитель и монастырь в Трастевере.

– И ты уверена, что все произойдет именно сегодня?

– Капитан сказал, что мне лучше остаться в отеле, чтобы избежать «проблем». Я спросила, не может ли он просто вызвать мне такси, но он ответил, что сегодня в Трастевере будет неспокойно.

– Надо предупредить сестер, – кивнул Анджело. Вилла Медичи располагалась на приличном расстоянии от Трастевере и еще дальше от Ватикана.

– Во всех комнатах должны быть телефоны. Я слышала, как дамы восхищались этим в уборной. Похоже, им не терпелось подслушать разговоры друг друга. – Ева с готовностью протянула ему ключ, и Анджело уставился на него во все возрастающей тревоге.

– Мы попросим другой номер, – решил он внезапно. – Иди за мной.

Они вместе направились к стойке регистрации, но Анджело, не доходя до нее, замедлил шаги и опустил на запястье Евы предостерегающую ладонь.

– Лучше я, – шепнул он. – А ты постой здесь и притворись напуганной.

– Да мне и притворяться не надо, – пробормотала Ева.

Анджело вполне понимал ее чувства. У него самого бешено колотилось сердце в груди. Однако он лишь приветливо улыбнулся и кивнул консьержу, который немедленно поднес его руку к губам для поцелуя, видимо не уверенный, относится ли Анджело к числу важных гостей.

– Синьор, нам нужна ваша помощь, – произнес Анджело sotto voce[13] – Моя сестра остановилась в этом отеле. Она известная скрипачка и только что играла для гостей на званом вечере. Видите ли, она очень красива. – Здесь Анджело сделал паузу, как бы предлагая консьержу лично в этом убедиться.

Консьерж – низенький мужчина с лоснящимися черными волосами и аккуратными усиками – немедленно заглянул Анджело за спину, и глаза его слегка расширились.

– Да-да, я вижу, – пробормотал он неловко, точно не знал, полагается ли ему признать красоту сестры священника или вовсе воздержаться от комментариев по этому поводу.