Из-под пяты веков

обучения взрослых ненцев будут в тундру посылаться особые люди. Создаются красные

чумы, где ненцы могут смотреть кинокартины, слушать радио, лечиться, грамоте учиться,

получать всякие объяснения и разъяснения по всем вопросам. Есть ненецкие больницы, есть

ненецкие кооперативы. Беднякам и батракам Советская власть помогает укреплять свое

хозяйство: дает им ссуды, организует из них артели, коллективы. Не даёт кулакам, как

прежде, разорять, обманывать бедных ненцев. Но беда ненцев в том, что они ещё очень мало

знают. В тундре всё ещё верховодят шаманы. Старинные, тысячелетние обычаи крепко

держатся в тундре, давя своей тяжестью на ненцев... Тундра не освободилась, не вывернулась

из-под тяжести обычаев тысячелетий. Но я уверен, что тундра выйдет из-под этой старой

пяты!

– Выйдет! – крикнул опять Степан, блестя глазами.

И остальные подхватили:

– Сбросим пяту тысяч лет!

– Красной сделаем тундру!

– Такую, как Ленин учил!

– Грамотной сделаем!

– Умирать пора старому в тундре!

– Новую тундру строить будем!

А когда улегся переплёск голосов, Степан сказал так громко учителю, что все слышали:

– Я не знал, кого винить, когда отец мой убил мою мать. Теперь знаю: не его пята мать

убила, а пята тысячелетий! Учиться буду, чтобы убить пяту тысячелетий.

И опять сплелись голоса человеческие:

– Так, так! Верно говоришь, парень: учиться нам надо, чтобы пята веков нас не душила.

ДЕД И ВНУК

Яшка Лаптандер не знал матери: она умерла раньше, чем он научился говорить слово

«небе».

Белый медведь разорвал Яшкиного отца за полгода до рождения Яшки.

Отец Яшкиной матери – Ефим Тайбарей – взял внука к себе.

С дедом да с собакой и прожил Яшка свои первые четыре года. Хорошие ли, худые ли

были эти годы – не знает, не помнит Яшка. Но он никогда не забудет того дня, когда дед

сказал ему, четырехлетнему человеку:

– Пропала, Яков Михайлович, бабка наша. Что будем делать теперь?

Яшка уже знал в те годы, что «пропащих» собак бросают в море. Сам он вместе с дедом

не раз таскал к морю маленьких мёртвых щенков. А бабку тащить в море ему было жалко.

Он заплакал.

«Пропавшая» бабка лежала в избе два дня.

Яшка думал:

«Откроет бабка глаза и встанет».

Но бабка не встала.

Через два дня её вынесли из избы каких-то два мужика и положили в ящик. Ящик

закрыли и гвоздями заколотили.

Что было дальше с ящиком и бабкой, Яшка не запомнил. А позже узнал от деда:

– Закидали бабку каменьями, схоронили.

Стали после этого жить вдвоём: дед и внук.

По зимам дед бил из ружья белых медведей, нерп, белух и моржей, ловил капканами

песцов. Летом ловил дед рыбу – гольца, охотился на гусей, собирал птичьи яйца. Яшка всегда

и везде был с дедом. Во всём помогал деду.

Так прожили семь годов – дед и внук. Всегда вместе, как иголка и нитка: куда один –туда

и другой.

Дед учил внука охотиться, рассказывал сказки и были про старину стародавнюю, про

молодые свои годы.

Внук верил деду во всём.

И дед любил внука... А внук любил деда.

И оба любили солнце.

Первые дни февраля.

Утро с безоблачным небом.

Тихо. Морозно.

От красной зари чуть-чуть розовеет белый снег на земле.

От красной зари пламенем полыхают окна в двух домах.

И раньше других вышли встретить красную зарю двое: ненец Ефим Тайбарей и внук его

Яшка Лаптандер.

Оба сидят на снегу, на пригорке. У обоих ноги калачиком сложены. Оба смотрят туда, где

заря: ждут солнца.

Дед говорит:

– Солнце – оно как человек всё равно. Ходит-ходит и устанет. Устанет – за горы на покой

пойдёт.

Яшка слушает деда. Глядит на большие горы, полукругом оцепившие заснеженные

домики. И верит деду Ефиму. Верит, что солнце – как и дед, и он, Яшка, и собаки – устаёт. И

тогда уходит за горы. А за горами у солнца свой домик. В домике на полу есть, наверно, как и

у них с дедом, оленьи шкуры. Под шкуры и забирается солнце. И спит.

Без солнца жить очень плохо, потому что темно. А в темноте нельзя стрелять Яшке из

деревянного лука деревянной стрелой с медным наконечником.

Темноту недолюбливает и дед. Говорит про неё:

– Мертвая пора опять пришла.

Дед прав: когда не поёт в горах ветер и не шумят в море волны, такая тишина наступает,

как будто всё замерзло и все замёрзли: птицы, звери... Живут только люди да собаки. Но и

люди и собаки очень много спят в это время, потому что спит солнце.

Солнце проснётся – и все проснутся. И надо проснувшееся солнце встретить. Надо на

него посмотреть.

Такое оно чистое бывает после сна, такое яркое!

И так красиво заискрится на солнце покрытая снегом, как скатертью стол, земля.

– Более шести десятков деньков отдыхало наше солнышко, – говорит дед, – как же не

поглядеть, не полюбоваться на него? Знакомого человека встретишь через столько-то

времени, тому рад бываешь. А тут – солнышко!..

И смотрит дед на красную зарю. Терпеливо ждет солнышка. Улыбается.

Яшка смотрит туда же, куда смотрит и дед. И тоже улыбается.

Яшка любит деда, потому что дед любит солнце.

Дед любит Яшку, потому что Яшка любит солнце.

Оба они – дед и внук любят солнце.

– Идёт!

– Идёт!