Из поэзии 20-х годов

«На север, на север, на север!» —
Вагоны, качаясь, поют;
И северный ветер рассеял
Попутную песню свою.

Все глуше,

Все мимо и мимо,
Метелям и вьюгам сродни,
Мелькают одни за другими
Олонецких станций огни.

Лежит в них

Лесная усталость
И северной ночи печать.
И ты среди них затерялась, —
Ну как мне тебя не узнать?..

Леса — без конца И без края,

Чугунка — две темных струи.
И тенью по ним пролетают
Давнишние годы мои!

Вот — утлые

Крыши поселка,
Седеющие в мороз.
Не здесь ли затравленным волком
Я дальнее детство пронес!

А вот и депо,

И на крыше,
Едва покосившийся вбок, —
Не стал он не ниже, не выше
Крикливый деповский гудок.

Бывало,

Чуть брезжить станет
Холодный и тусклый рассвет,
Тягучую песню затянет
Горластый деповский поэт.

Меня он

Ничем не обидел:
Он часто будил и трубил.
Но как я его ненавидел,
О, как я его не любил!

Его переливы,

Как плети,
Ложились ко мне на кровать…
В одиннадцать лет на рассвете
Мучительно трудно вставать!

Воспоминанья

Горячей
Меня захлестнули волной…
Скупой кривоногий подрядчик,
Ты снова стоишь предо мной.

И я, в пропотевшей рубахе,

Мечусь, незаметен и сер.
И нудно тяжелые плахи
Со скрипом
Ползут за барьер.

Валежник,

Березник,
Осинник…
Из сил выбиваясь, крепись!
С шести до шести за полтинник
Запродана тусклая жизнь…

Далекая станция.

Глухо
Ревет паровозная медь…
Мне есть о чем вспомнить, старуха,
Но… не о чем пожалеть!

Вот, разве,

Тот день не пройти нам:
Он светлым единственным был:
В тот день с боевым карабином
Я в жаркую юность ступил.

В тот день

Не задаром растрачен
Мой пламень, мой пыл боевой:
В тот день кривоногий подрядчик
С пробитой упал головой!

Далекой

Высокой картиной
Тот день, как живой, засиял…
Ах, что я?
Да разве один я
Так право на жизнь добывал?

1928

Дьяков Петр

I

Над зубцами ельника, по краю,
Разлилась багрянца полоса.
Где-то за деревней, замирая,
Девичьи звенели голоса.

Где-то с переборами тальянки

Песня угасала на ветру.
Там — гулянка…
Но не до гулянки
Трактористу Дьякову Петру.

Вот звезда над полем задрожала,

Опустилась на деревню мгла.
Полоса невспаханной лежала,
Молодого пахаря ждала.

Не шумят березы у околиц,

Тихо дремлет ива у плетня…
Выводил на поле комсомолец,
Выводил железного коня.

Под покровом ноченьки ковровой

Моториста скука не возьмет:
Выезжал он с песенкою новой,
С той, какую милая поет:

II