Еще милей домашние заботы.Они легки, не гонят, как в страду.Последние крестьянские работыУ памяти, как прежде, на виду.Хлеб в закромах,И в подполе картошка,Капуста в кадках,На зиму рассол.Подновлено стекольщиком окошко,Двор перекрыт,В сенях исправлен пол.В печной трубеПусть ветер воет волком —Хозяин глух.Чтоб было веселей,То ладит он из хвороста кошелку,То копылы готовит для саней.И в ту же ночь под бабушкины сказкиУж детям снятся резвые салазки.
1928
Петр Незнамов
Где-то под Ачинском
Сосна да пихта. Лес да лес,да на опушке горсть домишек,а поезд в гору лез да лез,разгромыхав лесные тиши.А поезд мерно — лязг да лязг —все лез да лез, да резал кручи,с тишайшим лесом поделясьжелезной песней — самой лучшей.Сосна да пихта. Шесть утра.В красноармейском эшелонееще горнист не шел играть —будить бойцов и эти лона.Был эшелон, как эшелон:семь сотен красной молодежи,которой солнце бить челомнеслось небесным бездорожьем;которой — след горячих днейбыл по ноге, костюм — по росту,и так же шел, суровый, к ней,как горным высям чистый воздух;которой — путь сиял таков,что мерять пафос брали версты…Был эшелон семьсот штыков:семьсот штыков — одно упорство.Сосна да пихта. Сонь да тишь,да в этой тиши горсть домишек,таких, что сразу не найти,таких, что даже тиши тише.И — вдруг горнист. И — вдруг рожок.И — вдруг, как пламя на пожаре,басок дневального обжог:«Вставай, вставай, вставай, товарищ!»
Егор Нечаев
Свобода
После грозного ненастья, После скорби долгих лет,Полный братского участья,Неизведанного счастья, Засиял свободы свет,Стихли ропот, голос стона, Гнев молчание хранит.У поверженного тронаДрагоценная корона Смятым чепчиком лежит.Потряслися тюрем своды, Двери сорваны с петлей,Где поборники свободыВыносили стойко годы Пытки диких палачей.Льются радостные звуки. Не смолкая, там и тут.Это дети слез и муки Беспрепятственно идут.Всех зовет их светоч знанья С лаской матери родной;Всюду праздник, ликованье.Краше нет переживанья Дней свободы дорогой!