Из рода Свирх. Дикарка (СИ)

Тем временем, мы приближались к стене, окружавшей империю Тарганен. Чем ближе, тем выше и неприступнее она становилась и, казалось, охватывала полмира. Выложенная из серого камня, с круглыми башнями и зубцами, за которыми могли спрятаться при осаде защитники города. В каждом зубце ещё и узкая бойница имелась. Под этой стеной я почувствовала себя крохотной букашкой, по дурости залетевшей куда её не звали.

Кроме неприступных стен, город оказался окружён глубоким, наполненным водой рвом, через который был перекинут деревянный мост. Судя по удерживающим его цепям, мост поднимался. Возле моста стояли несколько вооружённых мечами стражей в латах. Я узнала на латах панцири наших брукозавров.

Стражи начали ощупывать взглядами наш караван ещё до того, как мы приблизились. Зная, что в империи Тарганен женщин-воинов не бывает, и не желая вызвать ненужное любопытство, Глава с Наставником приказали нам с Ирэеной и Фриидой надеть такие же кожаные кирасы с вшитыми в них пластинами из панцирей брукозавров и штаны, какие были и на парнях; волосы мы спрятали под глубокие кожаные шлемы до бровей, на которые тоже были нашиты пластины.

— Кто такие будете и откуда? — спросил правый страж.

Наставник выехал вперёд и с достоинством произнёс:

— Я Глава рода Свирх, прибыл по личному приглашению императора. Это мои люди.

Наставник был в этот момент так похож на настоящего Главу, что даже я засомневалась, Головной с нами поехал или Заплечный.

Наставник достал из поясной сумы блестящую пластину с выцарапанным на ней изображением птичьей головы с кривым клювом. Я вспомнила, что похожая была у Дегана, когда его нашли у тройного тиссарди, только на ней была выцарапана не птичья голова, а кошка. Наши, когда ездили торговать в Будру, брали с собой совсем другую, с изображением монет.

Я отметила, что слова Наставника о приглашении лично императором на стражей большого впечатления не произвели — наверняка похожее им заливали многие путешественники, желающие попасть в город, — а вот блестящая пластина подействовала. Один из стражей внимательно осмотрел её и кивнул. Мол, проезжайте.

Копыта хабарги дробно застучали по подъёмному мосту.

— Откуда у него эта пластина? — шёпотом спросила я у едущего справа Лиима.

— Брат Аристо дал, когда приезжал, — также шёпотом ответил он.

— А наша где, на которой монеты?

— Наша для торговли. К императору только по таким пропускают.

Возле открытых ворот нас остановила ещё одна стража. История с пластиной повторилась, только Наставник в этот раз не стал тратить слова, а просто предъявил «пропуск». Миновав тяжёлые, окованные потемневшим металлом створки ворот, мы въехали под глубокую арку, продуваемую холодным сырым ветром. В уши ворвался гомон толпы: кричали люди, трубно голосили вьючные животные и что-то грохотало наверху — будто невидимый мастер забивал гвозди.

Стоило проехать арку насквозь, как мы попали в мир, не похожий на тот, который я знала прежде. Узкие улицы, где едва могли разъехаться две гружёные повозки, каменные дома, верхние этажи которых, казалось, были прилеплены друг к другу. Многие окна были распахнуты, и ветер перебирал занавески из разноцветных бусин. Под крышами прямо поперёк улицы были натянуты верёвки, на которых сушилось бельё. Но больше всего меня поразили толпы людей, текущие, словно реки во всех направлениях. Они сталкивались друг с другом, превращались с воронки, затягивая неосторожных; вновь делились на мутные потоки и растекались каждый в своё русло. Мы быстро влились в одну из человеческих рек, и она понесла нас по улицам.

Я постоянно твердила себе, что выехала не на прогулку, у меня дело, важнее которого вряд ли случится в жизни, и потому нужно ехать с каменным выражением лица, воплощая в себе достоинство предков. Но, Хун побери, вокруг было столько интересного, что меня разрывало от любопытства! Мне хотелось осмотреть всё-всё, потрогать каждую косточку на ярких бусах, закрывающих входы в дома. И людей этих хотелось рассмотреть подробнее, поговорить с ними, узнать, чем они живут. Я едва сдерживалась, чтобы не вертеться в седле, провожая взглядом ту или иную горожанку или горожанина. Они были такими разными: кто-то с головы до ног покрыт татуировками, другие раскрашены синей краской, а из одежды на них только пёстрые тряпочки на верёвочках — даже зад полностью не прикрывали; а вот мимо прошла группа людей в широких длинных хламидах и шапках, плотно закрывающих всю голову и спускавшихся на спину колпаками. Лица их были закрыты плотными чёрными сетками.

«Так вот он какой, этот город Будра, куда звал меня убежать Фееб!» — мысленно повторяла я.

Интересно, добрался ли сам Фееб до сюда? Стал ли, как хотел, помощником оружейника и вспоминает ли меня, свою кохаи? Прекрасно понимая, что это было бы слишком невероятно, я тем не менее кидала по сторонам взгляды, выискивая Фееба.