Из сборника "Рассказы о путешествиях"

— Уж если хочешь чувствовать себя совершенно защищенным, — заключила всю эту болтовню самая лучшая из всех жен, — то вместо полотенца надо брать стерильную марлю.

Моя жена, как известно, приучена мыслить практически. Она отыскала в городе одну аптеку, которая продает совершенно особую антисептическую марлю для прививок. Некоторые используют вату или перевязочные полотенца, чтобы предотвратить распространение сыворотки по организму. Г-жа Блюм рекомендует в таких случаях одеколон: щедро вылитый на место укола, он быстро нейтрализует действие сыворотки.

— Или, — говорит она, — следует вести себя так же, как и при укусе змеи. Просто высосать все из ранки…

Короче, мы с самой лучшей из всех жен направились в самую современную клинику. Мы взяли с собой перевязочное полотенце размером со скатерть, литровую бутыль одеколона, марлю и большой рулон бумажных салфеток. Моя жена обыскала кухню на предмет металлических протирочных мочалок, но, к сожалению, их запас недавно вышел.

Плохое предзнаменование!

Процедуры в клинике с момента последнего посещения совсем не изменились. Я заплатил за посещение, закатал свой левый рукав и медицинская сестра ввела иглу в руку, пока самая лучшая из всех жен ждала со всем своим арсеналом за дверью. По моему болезненному вскрику она поняла, что медсестра ввела свое дьявольское снадобье довольно глубоко. Очевидно, для гарантии, что яд равномерно распределится по всему моему истерзанному телу.

— Чтобы такая симпатичная еврейская девушка могла такое сотворить с другим евреем, я не могла и представить, — сказала моя жена, когда болезненная процедура уже была позади.

Медсестра крикнула мне вслед:

— Неделю не купаться!

Во весь дух мы помчались к ближайшему туалету, но сегодня, к сожалению, был не мой день. Какой-то жестокосердный тип, по виду из молодежных криминалов, достиг его двери на одну роковую секунду раньше и заперся изнутри.

Меня окатил пот от ужаса.

— При оспенной инфекции дорога каждая секунда, — кудахтала самая лучшая из всех жен, пока мы кругами бегали по коридору. — Если немедленно не выдавить этих маленьких бестий, они сразу же начинают свой смертельный бег по твоим жилам.

Нервничая, мы носились по всей клинике в поисках спокойного уголка, где можно было бы начать лечение с помощью необходимых протирочных материалов, но все было занято ожесточенно трущимися пациентами. В большинстве помещений апатично сидели ленивые служащие, а снаружи, во дворе, в полном душевном спокойствии горделиво прогуливалась медсестра, которая иронично улыбнулась нам…

— Проклятие! — фыркнула моя жена. — В машину!

Мы подбежали к своей машине, запрыгнули в нее и только там, наконец, самая лучшая из всех жен в полном отчаянии принялась растирать мою ранку. Но упущенные минуты уже невозможно было наверстать. Уже перед самым вылетом моя рука начала зудеть, а где-то над Римом распухла совершенно. Когда мы, в конце концов, приземлились, я чувствовал себя, как ходячая оспина, и вскрикивал всякий раз, когда меня кто-нибудь трогал за плечо. Целую неделю я зверски страдал.

— Никак не могу понять, — пожаловалась моя жена. — Я ведь тебя растерла со всей тщательностью.

Мы обратились в наше посольство с запросом, каким образом могло это случиться, несмотря на то, что рана была обработана согласно всем правилам.

— Очень просто, — гласил официальный ответ. — Мы разработали для израильских граждан специальную новую сыворотку. Она действует только в том случае, если кожу в месте укола растирают.

Перевес

Нет-нет, ради Б-га не пугайтесь, никакого разговора о диете и калориях не будет. Речь пойдет о багаже, точнее, о пагубной привычке международных авиакомпаний облагать пассажиров, чей багаж превышает вес в 20 кг, тяжелым денежным побором.

А где, спрашивается, права человека? Что предпринимает Организация Объединенных Наций против этой открытой дискриминации? Какой-нибудь жирный пассажир с живым весом, скажем, в 115 кг, но багажом всего в 20 кг, свободно проходит через контроль, и напротив, маленький человек со своими 70 собственными кг, но с 25-килограммовым чемоданом, итого тянущий на смешные 95 кг, будет немедленно оштрафован.

По моему опыту, всякий взятый с собой багаж всегда превышает 20 кг. То есть при выезде из страны, может быть еще и нет, но уж при возвращении — наверняка. Не говоря уже о новом плаще, который приезжающий небрежно несет, перекинув через руку, в одном кармане которого спрятан электрический утюг, а в другом — японский транзисторный приемник. Но иногда перевес возникает по причинам, абсолютно не зависящим от электричества и Японии. Сам чемодан, даже если за границей вообще ничего не покупать, будет тяжелее, чем раньше, на пару килограммов. Знатоки утверждают, что вес любого отечественного товара за границей изменяется.