Из серии «Зеркала». Книга 2. Основание

Животные были невиноваты в своем несчастье и в том, что с завидной периодичностью оставляли после себя разнообразные следы деятельности. Такие казусы могли быть легко исправлены людьми, но то ли руки их были слишком белы для этого, то ли просто они были плохо воспитаны… Впрочем, здесь многим из них могло найтись оправдание. И хотя фраза о том, что человек делает себя сам все еще была актуальна среди молодежи и вошедших в силу зрелых представителей человеческого рода, другое утверждение о бытие, определяющем сознание, оставалось не менее верным. И какое, в конце концов, дело до того, как живут другие… Он вполне находил в себе силы привести уголок дома, в котором жил, в более или менее сносный порядок. Так чего же было злиться…

И все же…

Разочарование болью вонзалось в его сердце. История не учит никого на своих ошибках… Из планеты в планету вместе с нехитрым скрабом люди переносили свои победы и горечи, радости и неудачи, неминуемо меняя среду под себя, и та растворялась, и прекрасное уходило куда-то далеко за горизонт, и снова звало за собой новых искателей (он сам когда-то был одним из них), — и все повторялось вновь и вновь.

Но эта планета запала ему в душу. Здесь, в укромном месте, тайком в дали от чужих глаз он по старому обычаю похоронил человека, давшего ему больше, чем жизнь, во многом сделавшего его таким, каким он был, со всеми его упертостями, стремлениями и поломанными сучьями. И он не хотел уходить с этой планеты.

Но лес был мал, и вдохновение к жизни все чаще покидало его, возвращаясь лишь тогда, когда под теплой ладонью шершавым древесным запахом стояла хвоя, такая, как на заре его юности, играющая разными красками и такая же беззащитная, как та, что была срублена у него на глазах у старого дома.

На следующий же день он уехал из родных мест и, не имея сил остановиться, сделал путешествие сквозь космос своей работой, пока досадный несчастный случай не прервал его суматошный бег.

Теперь у него было время подумать. И поскольку один он был бессилен против веками сложившейся системы, он решил заложить под его фундаментом росток новой жизни, который далеко-далеко в будущем прорвется сквозь грани и сломает своих создателей. Для осуществления своего замысла в качестве наиболее подходящих кандидатов он выбрал крыс.

Первое

Что было, то прошло. Иногда стоит закрыть глаза и, не оглядываясь, бежать в темноту, иногда в смерть — свою или чужую… Такова жизнь.

Дело за номером 6327 началось недалеко от космопорта в кабинете доктора Тома Рандера, местной психиатрической знаменитости, обитавшей на задворках заштатного портового города. Город этот был так мал, что за три с лишним часа Рэй сумел исходить его пешком вдоль и поперек. Впрочем, планета тоже была мала сама по себе, а пригодной для жизни людей территории хватало ровно настолько, чтобы везде, где бы ты ни был, видеть нос кораблей или, на худой конец, пакгаузы для космического мусора. Было, правда, еще одно место вдалеке от звезд, но туда не пускали чужаков. Оно и правильно. Лишь мельком заглянув туда, Рэй поверил в проницательность местных жителей. Древними пещерами владели крысы, и умные люди не хотели понапрасну беспокоить их. Дурная примета. На этой планете вообще как-то по-особенному, ревностно верили в них, а хозяин местной гостиницы, как заклинание, повторял правило о том, что маленькие выживают, когда чутко реагируют на страх.

«Берегитесь здесь всего, сэр. Никогда не знаешь, с кем имеешь дело. В этой проклятой дыре каждый может оказаться не тем, кем представляется,» — загадочно предупредил он нового жильца, то ли пугая, то ли напрашиваясь в платные сопровождающие. Впрочем, Рэй мог позволить себе обойтись без таковых: он умел постоять за себя, да и страховка, возобновленная Отделом ОТК покрывала все расходы, включая смерть.

«Но ведь ты не собираешься умирать, да?».

Местные копы услужливо предложили Рэю закрытое видео для служебного пользования.

— Я думал, снимать в медкабинетах запрещено? — аккуратно прозондировал почву Рэй.

— Так мы и не снимали. Док сам увлекается. Видимо, готовит мемуары. Наши ребята просто воспользовались его хранилищем.

— А-а-а, тогда другое дело. Что ж, посмотрим…

— Как хотите, — равнодушно пожал плечами утомленный жизнью коллега. — Как надоест, выключите монитор, остальное можете оставить. Ребята освободили этот кабинет под вас. Располагайтесь.

«Как мило, — подумал Рэй. — Давно его не встречали с таким радушием». Начало работы не предвещало ничего хорошего.

«Но ведь ты хотел всего лишь подзаработать, а не вернуться «со щитом или на щите». Какая тебе разница, как будет продвигаться дело, плата идет по часам».

«То-то и оно».