Из серии «Зеркала». Книга 3. И посадил он дерево, или Век Астреи

Речь судьи привлекла внимание Го, и он не спешил покидать этот угол.

— Мы могли бы устроить ей отдельную палату, лучший уход, я знаю хороших врачей.

Судья, не скрываясь, мстительно упивался создавшимся моментом.

— Что ты решил?

Правильно ли он понял? Сколько ни тянул Го, робот делал свою работу и им пришлось перейти на другую половину. С сожалением Го оглянулся на пороге палаты. Он уже почти не слышал говорящих, лишь отдельные слова отрывисто долетали до его уха.

— Тогда ты знаешь, что делать, — что-то наподобие дружеского напутствия произнес судья, и Го замер в любопытстве.

Его бывший товарищ по учебе, всегда опрятный и вежливый, всегда готовый выполнить любую просьбу учителя, встал на колени и поцеловал ноги отца.

— Не стой на дороге, — налетел на Го молодой доктор, принявший мать Бе на попечение. — И убери свою развалюшку, пока кто-нибудь не пострадал. Опять посреди коридора застряла. Нам в этом месяце не хватало только судебного иска из-за разлитой мочи.

Го перехватил взгляд судьи, и буквально вылетел из палаты.

— О, заходите, док, — потрепал судья волосы на голове у сына. — Старость не радость. Спина. Но у меня хороший мальчик, он помог мне завязать шнурки.

— У тебя есть что-то конкретное? Испуган? Это понятно. Его мать в коме, конечно, твой друг будет испуган, — равнодушно вынес свой вердикт дежурный инспектор СК.

Тогда Го еще был достаточно наивен, чтобы верить, что люди заботятся друг о друге.

— Док тоже видел все это, — добавил он, желая придать вес словам. — Разве это не странно? Такой разговор и…

Но молодой врач вспомнил лишь смутную картинку, ничего конкретного, он отвлекся на санитара, и разве можно что-то толком заметить в чуть приоткрытой палате. Он спешил к пациентам.

— Нет, ничего такого, — поспешно бросил он инспектору.

Через месяц мать Бе все еще была в больнице, но уже в сознании, и подала на развод.

— Ты хочешь жить с отцом? — спросила Бе комиссия из трех инспекторов.

— Да, — ответил он.

Операция по пересадке дала осложнения, и матери нужен был уход.

Когда из-за больничной инфекции она все же умерла, Бе собрал вещи и уехал к деду, тот тоже был солидной шишкой, но в соседнем куполе.

— Не будем раздувать скандал, сынок. Это никому не поможет. У тебя был тяжелый год, но все наладиться. Потихоньку наладиться, — вежливо попрощался с ним отец.

Го с матерью пришлось переехать еще раньше. Судья не простил ему вмешательства в личную жизнь. Теперь уже Го был вынужден ползать на коленях и умолять дать им хотя бы пару дней для переезда.

— Я сожалею…

(Ни грамма он не сожалел, но что было делать…)

— Я не закрыл тебя только потому, что меня попросил сын. Его мать — моя жена сейчас больна, и я не хочу расстраивать его еще больше. Раз вы друзья по школе… Но в этом куполе ноги твоей быть не должно. Мы поняли друг друга?

После судебного заседания, закончившегося для Го 150 часами исправительных работ и штрафом матери в размере ее 3-месячного заработка?!.

Конечно, они поняли…

Го не был идеален и понимал, что судья со своими связями может одним щелчком пальцев стереть его в порошок, а мать выставить из дома за неуплату.

Но когда через два года он увидел ту женщину — новую жену судьи — по новостям, он понял, что не хочет, чтобы ее осудили несправедливо. Убийство мужа с отягчающими обстоятельствами. Ее могли приговорить к пожизненному, даже смерти.

Тогда они с Бе впервые подрались.

Он нашел парня и заставил его вернуться и дать показания.

Что тогда с ним было не так?

До этого Го никогда не заступался за других. Просто следил, чтобы не трогали его. Однажды прошел мимо, когда местные рэкетиры-малолетки били его соседа по парте, хотя мог, умел постоять за себя, да и те двое обормотов не представляли для него серьезной опасности…

— Какая муха тебя укусила? — воззрился на него Бе, поднимаясь с земли.

— Ты уехал и предоставил отца самому себе, а мы с тобой знаем, каков он. Ты не остановил его.

— Кто бы говорил…

Они обиженно уперлись глазами друг в друга.

— У меня судимость от твоего отца, Бе, — беспомощно развел Го руками. — Мне никто не поверит.

— Действовать надо осторожно. Они попытаются замять дело.

— Пусть замнут, главное — в ее пользу, — наученный горьким опытом, заметил Го.

Вот тогда они по-настоящему и подружились.

— Думаю, нам надо привлечь прессу.

Они были молодыми и не очень умными, но, как и судейские, держались друг друга. А еще у них было преимущество — внезапность. Будучи маленькими и незаметными, они сумели собрать материал на судью из первых рук, как говориться, до того, как система всполошилась.