Из серии «Зеркала». Книга 3. И посадил он дерево, или Век Астреи

«Нет, невозможно, — согласился Бойи со своим учителем и тихо добавил, еще глубже про себя, повторяя давно ставшие привычными заклинания. — Если у тебя за спиной не стоят годы страха. Они или ломают тебя, или учат ставить пелену, чтобы сохранить хоть что-то. Ты отнял у меня ОДНО имя, данное мне родителями, но я оставил себе ДРУГОЕ — ТО, ЧТО ПРИНОСИТ УДАЧУ. И за это вы тоже заплатите. За все. За каждую потерянному им в борьбе частичку себя, потому что страх, соблазн новой жизни, необходимость и кажущаяся легкость подчинения уничтожали в нем фрейи. Они поглощали его прежнего, как поглотили уже многих. Гном не прошел испытания и Ланы — той, которую он знал, — больше не было с нами. С ним. Она ушла. Изменилась навсегда, став перерожденным Аймоди. НО ОБ ЭТОМ ОН ПОДУМАЕТ ПОЗЖЕ. Когда сможет позволить себе думать.

ЕСЛИ СМОЖЕТ ПОЗВОЛИТЬ…».

Горе. Маку было знакомо чувство горя. И ценность свободы мысли. Независимость Мак ценил больше всего на свете. Больше денег. Больше прошибающего до самых печенок риска.

Он на самом деле, искренне, без всяких прикрас дорожил только одним — свободой мысли и правом оставаться самим собой. Правом решать, КАКИМ ОСТАВАТЬСЯ. И если в этом деле он может помочь хоть кому-то — пусть мир со всеми правилами катиться к чертям.

Он сделает то, что считает нужным, а иначе перестанет себя уважать. Сломается, как тот парень из ямы-воспоминания. Конечно, бедняга говорил себе, что не сломан и силен, но Мак-то знал, как легко прикрываться красивыми словами.

Как порой хочется сделать это…

Он успел повидать на своем веку покореженных, смятых обстоятельствами живых существ, упрямо убеждавших себя в том, что все идет по плану, что все хорошо. И он НЕ ХОТЕЛ становиться одним из них.

Для этого он слишком любил себя. И уважал Аэрона, потому что не знал, смог ли бы на его месте попросить о подобной услуге незнакомца.

«Отчаяние рождает смелость, — мысленно отозвался ему лесничий. — Если кого-то сильно любишь… многое становится неважным. Даже ты сам…».

— Я согласен, — вслух сказал Мак.

Аэрон отвернулся, скрывая довольную ухмылку. Затянувшийся на три дня разговор закончился полной победой. Его план обработки пришельца оказался верным. Эти ямы никогда еще не подводили его. Они действовали даже на проверяющих, поэтому ему удавалось так долго сохранять эту часть леса.

Жаль, что сюда нельзя было привести Берри. Может быть, воспоминания разбудили бы их совесть…

«Совесть? А ты знаешь, что такое совесть, папа? Будь осторожен. Не буди зверя».

«Я помню, дочь. Помню, о чем ты говорила. Но ведь и ты неправа. У нашего народа не было другого выбора, ОНИ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ПОНЯТЬ ЭТО».

«Они и поняли».

Аэрон огорченно сморщил нос.

«Не так».

«Мы не можем изменить мир. Ты не можешь изменить даже меня».

Горечь в словах дочери больно ранила Аэрона.

«Зачем ты так? У нас почти получилось».

«Извини. Я не хотела. Просто нервы. Расскажи мне о нем, папа. Я ХОЧУ УВИДЕТЬ ЕГО ТВОИМИ ГЛАЗАМИ».

«Мои глаза тоже могут подводить, ты сказала…».

«Не будем начинать…»

«Хорошо. Не будем».

«ОСТАВИМ ВСЕ, КАК ЕСТЬ. Скоро я отправлюсь в космос. Ты когда-нибудь мечтал о космосе? Мечтал летать?».

— 2-