Из серии «Зеркала». Книга 3. И посадил он дерево, или Век Астреи

Придуманная Бойи и доведенная им до ума под руководством Борова система контроля сознания — официально «система оперативного оповещения населения» — обернулась против своих создателей, в смысле сородичей.

Но кого теперь он мог назвать сородичами?

Фрейи? Аймоди? Первый не знал.

В последнее время он даже стал путаться в своих именах, называя себя то так, то этак — наедине с самим собой, разумеется, но это и пугало. Пугало и отрезвляло, потому что в конце концов все сводилось к необходимости откровенного и прочного договора, который был бы ПРИНЯТ СОВЕСТЬЮ и МОГ БЫТЬ РЕАЛЬНО воплощен в жизнь.

«Мы будем делать, что должно, чтобы СОХРАНИТЬ МИР и не дать повториться случившемуся, — выступил он на первом собрании делегатов Освобождения и Победы. — Но мы должны быть ЕДИНЫ.

Отчаяние, обида, боль, страх и страсть могут разрушить наше единство.

Они уже разрушают его, разделяя фрейи на молодых и старых, на оставшихся на поверхности и выросших в темноте.

МЫ НЕ МОЖЕМ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ РАЗДЕЛИТЬСЯ.

Нас слишком мало.

А наша планета слишком притягательна для других народов. Сегодня мы прогнали Аймоди, но завтра могут прийти другие.

ЕСЛИ МЫ ХОТИМ СОХРАНИТЬ СВОЙ МИР, СВОЮ ПЛАНЕТУ, СЕБЯ, мы должны действовать, как единый организм, мы должны думать, как единый организм, мы должны жить, не вспоминая о прошлом, но СТРОЯ НАСТОЯЩЕЕ И ОБЕРЕГАЯ БУДУЩЕЕ».

«Они были мудры, наши предки, что сразу не согласились на это. Понадобилось два года, чтобы протолкнуть Всеобщий протокол. Но на большее их не хватило. Думающие и способные заглядывать в будущее фрейи остались в меньшинстве. Все были воодушевлены успехом, напуганы, огорошены мыслями и чувствами тех, кто открыл свой разум после долгих лет молчания. Бойи и такие как он заявляли, что пожертвовали собой, пожертвовали многим и знают, КАК УСТРОЕНА СИСТЕМА, как лучше защитить нас, а мы… Мы были слишком подавлены правдой.

Вы знаете… Когда мы уходили в подземелье, мы не надеялись на победу. Мы надеялись переждать, пока Аймоди не получат все, что хотят, и уйдут, как было на других планетах.

Мы струсили тогда и струсили потом. Мы так и не решились остановить разбушевавшихся деток, а те перестали быть детьми и стали играть во ВЗРОСЛЫЕ ИГРЫ…».

Пожилой собеседник Мака, скрывавший за ширмой большую часть туловища и голову, положил лапу на светящийся лист дерева и, осторожно подцепив тот когтем, убрал его в специальный футляр.

«Мы вынуждены быть очень бережными в отношении информации. Каждый раз, когда мы обновляем протоколы, приходится вспоминать заново. Общие протоколы удаляют память о ТОМ ВРЕМЕНИ».

Познакомившись поближе с историей, Мак согласился, что, пожалуй, в удалении было что-то разумное.

«Но как все-таки это стало возможным? Нельзя внедрить систему контроля сознания без поддержки большинства», — все же решил уточнить он. — И как вы выживаете? В смысле помните?».

Небольшая пауза на размышление с той стороны и вежливы ответ.

«Нам приходится составлять график перезагрузок, по очереди выходить на поверхность. Камни отлично глушат сигналы, любые сигналы, поэтому под землей безопасно».

«Хотя бы показал свое лицо. Или хвост», — подумал Мак, но вслух произнес: «И вас не ловят?».

«Зачем? Мы беззащитны. Впрочем, за нами следят и думаю…»

Старик явно уводил его прочь от неприятного разговора.

«Вы не ответили на вопрос», — настойчиво переспросил Мак.

«О чем вы?» — разыграл удивление старый фрейи.