Из серии «Зеркала». Книга 3. И посадил он дерево, или Век Астреи

Чувствуя слабость, шатаясь, Мак заставил себя встать с постели. СДЕЛАТЬ ШАГ. Еще один. Дойти до открытого люка…

Корабль стоял на новом месте. Значит шум двигателей ему не послышался. Они, действительно, изменили место стоянки. Интересно, что еще из его видений было правдой?

Перед лицом Мака, прямо перед самым его носом со свистом пронеслась маленькая черная птичка, не рассчитала угол поворота и, со всей силы грудью ударившись о железо корабля, упала на землю. ЗАМЕРТВО. Под самые сопла двигателей.

— Дурной знак, — проворчал напарник Мака.

Его голос доносился до незадачливого летчика словно из глубокой, глухой трубы, забитой ватой и всяким мусором. Этот человек, недавно так хорошо ему знакомый, теперь воспринимался частью сознания как далекий, почти чужой.

— Горы сомкнулись, — прищурившись, посмотрел в знакомом направлении Мак.

— О чем ты?

— ПОРА УХОДИТЬ. Животные волнуются, когда приходит срок.

И далее, не в силах остановиться, едва сдерживая душивший его смех:

— Надо же, все случилось именно так, как он и говорил. ГОРЫ СОМКНУЛИСЬ.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Если хочешь построить корабль, не надо созывать людей, планировать, делить работу, доставать инструменты. Надо заразить людей стремлением к бесконечному морю. Тогда они сами построят корабль…

Антуан де Сент-Экзюпери

Лета благоразумия

… Теперь давай делить! Смотрите же, друзья:

Вот эта часть моя

По договору;

Вот эта мне, как Льву, принадлежит без спору;

Вот это мне за то, что всех сильнее я;

А к этой чуть из вас лишь лапу кто протянет,

Тот с места жив не встанет.

Эзоп «Лев, Лисица и Осел»

…там, где нет людей, — будь сам человеком.

Гиллель

Все хотят быть исключительными,

как будто это дарует бессмертие;

но когда заканчивается человечность,

дальше жить не зачем.

Хроники Пребытия́, ч.6

Часть 1. Рекрут

Тебе сказано, человек, что есть добро и что Ягве требует от тебя: только поступать справедливо, и любить милосердие, и в смирении ходить перед богом твоим.

(Мих 6,8)

— 1-

Оглядев комнату, он убедился, что все было на месте: стол, стулья, любимое кресло. Это давало надежду, что сын вернется.

Он сам был виноват во всем, дал молодежи переписать свои старые звуковые файлы с песнями, которые не слушал сто лет, а они взяли и удалили их, все. Проклятые дайворси! Они залезали в чужие системы, тащили из них интересные куски и исчезали, оставив владельцев ни с чем — пустым диском, полем, граном; похитив часть памяти. Это была настоящая напасть. После последнего налета, некоторые фирмы даже снова перешли на рукописный формат, как встарь. Одно слово, прогресс. Но он лично не понимал смысла, и просто ждал, когда и эта причуда сойдет на нет, как и все предыдущие. Была бы польза…

Если бы это был промышленный шпионаж, или вымогательство, или просто поиск чего-то нового, еще можно было бы понять, но по большей части дайворси скачивали полную ерунду; он успел убедиться в этом, пока сын был еще дома. После последнего налета, когда к ним нагрянула полиция, он не выдержал и выставил сына вон. Пусть попробует прожить в реальном мире. Жена, разумеется, плакала, но сил терпеть сумасбродство младшего не было.

— 2-

— Это не религия и не образ жизни. Это ты сам или нет.

— Почувствуй себя частью системы и восстань.

— Да, восстань из пепла.

— Мы берем у людей только самое необходимое, без чего нельзя жить. В этом и есть искусство дайворси: забрать то, что мешает человеку задавать вопросы, угнетает его свободу мысли.

— Что именно?

Бледный паренек пожал плечами.

— Что угодно. Иногда это любимая картинка-прикол, иногда старая переписка или деловая документация. Людям трудно удалять ненужное. Это и надо понять. Мы очищаем пространство для мысли, как санитары леса. Только дилетанты и дураки удаляют все.

— Подражатели, — недовольно поддакнул Бэр. — Они не понимают истинного смысла философии дайворси.

Джон быстро, чтобы не возбудить подозрений, окинул взглядом разношерстную компанию. Сумасшедший дом — вот, куда он попал, но стоило потерпеть. Ему во что бы то ни стало нужно было выяснить, кто стоит за последними диверсиями.

— Это наверняка Брай.

— Нет, скорее Слим.

— Ты что?! Это Пятый, точно. Его подчерк. Он всегда оставляет след.

— След?