Из серии «Зеркала». Книга I. «Лишние люди» (ред. 2)

Теперь, в отличие от молодости, его стал охватывать страх за ошибки. Он стал больше уважать труд учителей и жалел, что среди них было так много случайных людей. В этой сфере стоило ввести более жесткий отбор, как в спорте; хотя, с другой стороны, как узнать, что кроется за душой человека? Иной с виду добр, а ведет себя как последняя сволочь, другой мягко стелет, да жестко спать, а третий, как Карл, у него вообще теория и практика не совпадали друг с другом – попробуй разберись! Нет, пусть лучше остаются разные, как тренера: каждому спортсмену подходит свой. Такова жизнь. Но одного принципа Бред держался прочно: жестоко и недопустимо было отыгрываться на детях за то, что не смог сделать сам.

5

Услышав скрип двери, Джимми поспешно спрятал окурок под кровать. Джон разрешал ему изредка курить, во всяком случае ничего не говорил, но жест уже вошел в привычку.

Самые паршивые из маминых ухажеров не упускали шанса дать Джимми подзатыльник при виде сигареты, разумеется, в самых лучших воспитательных целях. Но это он хотя бы понимал, а вот отец оставался для него загадкой. Сегодня курить при нем было можно, завтра нельзя, как будто он жил в доме с двумя разными людьми. По большому счету эта непоследовательность выдавала их настоящие чувства: чуждость и безразличие друг к другу.

В приюте у них тоже был такой сменщик у миссис Ди. При нем можно было почти все, если это не доходило до начальства и не было жалоб. Удобный парень, почти свой, но ребята его не любили: младшие за то, что отворачивался в сторону, когда на них наскакивали те, кто крупнее, старшие – за подлость. Еще вчера он улыбался и прикрывал тебя, и вдруг ты оказывался в дерьме из-за докладной, написанной задним числом, на всякий случай. Человек настроения, одним словом, позволяющий себе под это настроение и с учетом своей выгоды все, что душе угодно.

Карл Линдсней на удивление оказался более чистоплотным, хотя Джимми ему явно не нравился. Это было взаимно. Учитель литературы был слишком заумен и суховат на вкус Джимми, но как критик оказался на высоте: сделал несколько весьма дельных замечаний по работе, вообще отнесся к делу как профессионал: не стал попрекать «что же ты не пишешь так свои школьные сочинения» или «чего же ты сидишь тупо на занятиях», или «вот ты и пришел ко мне»; не стал копаться в его жизни, говорил только о тексте и о нем как об авторе, отвлеченно, но основательно, за что Джимми был ему благодарен.

Мать вообще учила его говорить людям спасибо.

«От тебя не убудет, а людям приятно».

6

– Куришь? – ворвался в его мысли голос Джона.

– Нет, занимаюсь физикой.

– Зачем ты мне врешь, Джимми? Разве я когда-нибудь ругал или бил тебя? Я лишь прошу не курить в доме.

– Ладно.

Вот и весь разговор, а ведь когда-то он был сыну другом. Они вместе гуляли, разговаривали о фильмах, книгах, собирали роботов.

– Кем ты хочешь стать? – спрашивал он сына.

– Инженером, как ты, или врачом.

– Почему врачом?

– Чтобы вылечить бабушку и тебя, когда ты состаришься, чтобы вы не болели.

Детские мечты, куда ушла эта наивность? Почему все кануло в лету?..

– Женись и роди себе другого сына, – сказал Джимми в тот вечер, когда он как отец строго-настрого запретил ему всякие мысли о музыке и драмкружке.

Знавал Джон эти художественные организации, место встречи блаженных и странных, где всегда можно было найти что-нибудь запрещенное. Факультет искусств в академии пользовался дурной славой, уступая лишь философскому, но там парни хотя бы занимались серьезными вещами, по-своему двигали науку, к тому же они часто общались – физики и философы, – встречались на поточных лекциях, а из искусствоведов он знал только Лили и пару ее приятелей. Талантливые люди, но почти все плохо кончившие. Он не желал сыну такой судьбы.

7

– Что ты тут делаешь? – спросил Бред, присаживаясь на ступеньку рядом. – Я думал, после нагрузки вредно курить.

– Я не затягиваюсь.

Джимми послушно затушил сигарету и раскрошил остатки окурка в ладонях.

– Занимаешься?

– Да.

– Я слышал, ты бросил студию.

– Скучно стало. Я пошел?

– Подожди, – Бред не знал, как подступить к разговору. – А в остальном. Как жизнь? Ты давно не заходил к команде. И круги под глазами. Нужно, чтобы ты был в форме.

– Кому нужно? Вам? Я буду.

Рука парня опять поползла в карман, но при тренере Джимми не рискнул вытащить пачку.

– Все еще обижаешься на отца за скандал? – попробовал смягчить нрав Джимми Бред. – Я понимаю, гордость, но он твой отец, он беспокоится о тебе, хотя и не всегда знает, что делает. Мы все не без греха. Ты же взрослый парень и должен понимать, что скандалы быстро забываются. Каждый день находятся новые новости, поинтереснее, люди любят посплетничать, не бери в голову.

– Мне на них плевать.

Угрюмость Джимми подросла с момента их последней встречи. В геометрической прогрессии, сказал бы Бред.