Из сгоревшего портфеля (Воспоминания)

Тогда мне казалось, что я все могу: я уже умел пахать, столярничать, писать стихи, умел быть «душой общества» – меня <постоянно> таскали в разные компании, ибо мог тамадить, рассказывать бесконечные анекдоты, ненавязчиво ухаживать за девушками, не возбуждая ревности в их записных кавалерах... И главное, сам считал, что варюсь в самом центре театральных и литературных событий – все премьеры, все журналы, новые фильмы, книги были мне знакомы. Мог я и крепко выпить, почти не пьянея и нисколько не портя застолья какими-нибудь дурацкими, грубыми выходками. Благодаря этакой своей «популярности» вращался в разных, порой несовместимых молодежных кружках: от недалеко стоящих от шпанистого хулиганья до сынков и дочек элиты – академиков, артистов и прочее. Интересы мои простирались от бесконечного сидения в библиотеках-читальнях до такой же бесконечной, порой целыми днями игры в «кинга», входившего тогда в моду... И все это при очень ограниченных финансовых возможностях. Поэтому ночами ездил на товарные вокзалы разгружать вагоны, перекапывал землю под картофельные делянки, которые тогда тоже были «в моде» у многих москвичей...

В предыдущих главках этой своей исповеди в основном рассказывал я о какихто внешних, бытовых событиях прошлого, куда, правда, мощно вторгались реалии сегодняшнего времени, но мало говорил о том, что порой было скрыто от посторонних глаз, что являлось важным лично для меня и, как мне казалось, никого больше не должно было интересовать. И потом, многие факты подавал я с точки зрения восторженного мальчишки. Туда же попали кое-как и торопливо пересказанные сюжеты некоторых моих рассказиков из «сгоревшего архива».

Боюсь, что вся эта куча-мала, весь этот винегрет – не слишком интересен возможному читателю, поэтому в дальнейшем попытаюсь подвергать свои записки большему осмыслению – ведь и во времени, о коем повествую, – становлюсь взрослее. Однако стиль менять не собираюсь. Уж потерпите.