Из сумрака веков

— Мареш, — силясь, прошептала она. Он стиснул руку сильнее. Его клыки с жадностью вонзились в плоть, словно вилка в растаявшее масло. Оледенение пробежало волной, но боли нет. Лилит расслабилась: в голове вспыхивал образ женщины, как две капли воды похожей на нее. Темные длинные волосы, обрамляющие худощавое лицо. Большие миндалевидные глаза с застывшим испугом, полные губы. «Ты должна его остановить!» — властные нотки ее голоса вывели из оцепенения. Ли нащупала скол и с размаху полоснула Дориана. Хват ослаб, она бессильно откатилась и закрыла глаза. Провалы в пустоту смешивались с яркими вспышками. Звериный рык наполнил комнату и повис в мозгу. Ли дернуло обратно — она, сжимая стекло, вновь отмахнулась…

Глава 23. Боль — только начало

Чем больше пил, тем больше хотелось. Внутри горело, будто насыщался выдержанным коньяком. С ярким незабываемым вкусом — сладковатой горчинкой, опаляющей гортань и небо. Знакомый до боли и желанный до умопомрачения. Пробовал единожды подобное, но тогда ужас остановил.

Боже! Лилит!

Дориан оторвался от источника наслаждения. Обездвиженное хрупкое тело любимой в руках. Белое, как полотно лицо, дыхание еле прослушивалось, глаза закатились. Он поднял ее и положил на постель — взгляд то и дело натыкался на руку с длинным кровоточащим порезом и дырками от клыков. Зачем дразнила? Что наделала? Малышка! Дориан встал перед ней на колени — сердце любимой билось чуть слышно. Дрожащими пальцами убрал прядь с лица, коснулся посиневших губ, заостренного подбородка. Жизнь еще теплилась, вот только выкарабкается ли? Сейчас бы Цербера и, плевать, что порвал бы в отместку, главное жизнь Ли.

Кровь! Дориан встал. В машине есть заначка. То, что презентовала Катя, а еще несколько капсул с кровью Ламии: достал из хранилища — последний запас. Хотел отдать Ваику для опытов. Спрыгнув с балкона, оторвал дверцу у своего авто — матово-черного «Bentley» и сел на водительское кресло. На соседнем мини-холодильник. Серый пластиковый квадратный короб с обтекаемыми краями открылся с легким шиком. Дориан выложил три пакета темной жидкости на колени — Катина кровь с добавками от Ваика. Эксперимент в самом разгаре, нужно пропить курс и по возможности сообщать результаты, а при необходимости записывать. На дне камеры притаилась маленькая шкатулка. Дориан ее открыл. Пять стеклянных капсул. Каждая ценою в человеческую жизнь, попади она в рот или кровь.

Если ничего не останется, придется использовать это.

Очутившись в комнате, он замер возле постели. Откинул прозрачный балдахин и сжал шкатулку сильнее. Лицо любимой окрашено легким румянцем, губы налились краской, веки, затрепетав, поднялись. Орехового цвета глаза непонимающе скользили мимо, пока не остановились на нем.

— Ты смог… — простонала она и скривилась.

Дориан, отбросив шкатулку, упал на колени, сгреб Лилит в объятия:

— Жива! — усеял лицо поцелуями и с отчаянием вонзился в податливые губы: мягкие и сладкие. Ее руки, как тугие жгуты, обвили шею, притягивая ближе. Дориан опустился, прижимаясь к хрупкому созданию — самому нужному на планете и самому бесценному во всей вселенной. — Малышка, клянись больше так не поступать. — Как же приятно ощущать под ладонями пульсирующее тело, касаться трепещущей плоти, слышать учащенное биение сердца, завоевать которое мечтал долгое время. Есть только она, и не нужен больше никто. Пусть мир рухнет, человечество канет в Лету, лишь бы Лилит была счастлива и принадлежала ему. Так, как хотели оба — без преград и барьеров, всецело и безрассудно.

— Сам, — нежный шепот вырвал из грез. — Остановился.

Дориан вырвался из желанного плена и вскочил:

— Дрянь! — он прислонился к стене напротив и съехал на пол. — Провокатор! Ты манипулируешь мужчинами круче Ламии, — Дориан уткнулся лицом в ладони. — Позволила насекомому себя ласкать. Меня не пугает хладнокровная измена — страшны мотивы. Ты — чудовище с ангельским лицом! Демонесса с альвийской кровью! Почему ты так жестока?

— Не знаю, — лился чуть слышно ее голос. — Ты родил во мне нечто новое, а точнее разбудил глубоко потаенное. Но не прикидывайся жертвой! — ее тон ожесточился и Дориан поднял глаза. Альва села по-турецки, с высоко поднятой головой. Волосы рассыпались темным покрывалом по хрупким плечам. Огромные глаза сверкали золотом. Восхитительно божественная и не по-человечески прекрасная: с мраморной кожей, большой грудью, приковывающей взгляд. Гремучая смесь разных рас и стихий. Неудивительно, что мужчины сходили по ней с ума. Обладать такой мечтали многие, вот только не все готовы заплатить требуемую плату. А запросы у Ли оказались высокие — жизнь! Она — черная вдова. Кровожадная сущность любимой — неожиданность. Догадывался, что она не так проста, но чтобы убивать любовников?!

— Ты знал кто я лучше меня!

— Ненормальная, — убито прошептал Дориан. — Ты его убила, а мне позволила пить свою кровь.