Из тьмы

От испуга Василий Автономович Макаров взялся за дело с таким проворством, будто вернулся в юность, когда пришел в полицию честным и наивным. Сразу после разноса, учиненного приставом Давыдовым, он направился в главное питейное заведение их участка – трактир Пенкина. Место это приличные люди обходили за версту, а все прочие неплохо проводили в нем время. Трактир имел право торговать крепкими напитками, а большего и не требовалось. Фабричные заходили сюда, чтобы оставить большую часть получки, кутнуть от души, устроить драку, расколошматить посуду и перевернуть столы. В общем, отдохнуть так, как душа требовала. Макарова в трактире знали отлично.

Встретить чиновника выбежал сам хозяин, выразив глубокое почтение Василию Автономовичу, однако не преминул намекнуть, что положенный день только через неделю. Макаров только отмахнулся, не о пустяках речь. Дело куда серьезней. Требует разговора обстоятельного. Пенкин предложил дорогому гостю сесть, кивнул половым, чтобы несли, что полагается под разговор: самовар, напитки, закуску и так, по мелочи, чтобы стол не пустовал. Макаров привычную суету решительно отверг, чем удивил хозяина. До сих пор чиновник был известен отличным аппетитом и умением приговорить графинчик не моргнув глазом. Как видно, дело нешуточное. Пенкин испытал неприятное чувство: будто пахнет горелым в доме, а где горит – непонятно.

Дальше случилось совсем невозможное. Макаров извлек из портфеля дорожную чернильницу, бумагу и перьевую ручку, вывел крупным правильным почерком слово «Показания» и потребовал созвать всех половых, что вчера обносили народ. Пенкин откровенно струхнул. Не то чтобы хозяин боялся разоблачения его делишек. Ну, разбавляет водку, ну, гнилье подкладывает в салаты, ну, мясо протухшее берет за бесценок на бойне, да разве это проступки? Все так живут. За что же тогда полиции подарочки носит? Чтоб не замечали чего не следует. А тут здрасте, приехали – «показания».

Хоть Пенкин боялся и не понимал, что происходит, но перечить не посмел. Вскоре половые топтались около стола. Василий Автономович принялся нудным протокольным голосом выпытывать у них: был ли вчера в заведении Иван Рябов, называемый Рябчиком, а также Петр Комаров, Комар то есть, а если были, то с кем пили, кто из гостей был, что делал, и вообще не заметил ли кто посторонних, подозрительных личностей.

Пенкин слушал внимательно. Быстрым умом жулика он понял, что к его заведению претензий нет. А это самое главное. Половые получили незаметный знак от хозяина ничего не скрывать и с чистой совестью принялись изливать чиновнику всю правду под протокол. Показания вышли лучше некуда, пристав будет доволен. Василий Автономович извел чуть не три листа.

В общем и целом выходило, что Рябчик и Комар провели вчерашний вечер в трактире. Пили каждый за своим столом, с компанией. Драк, мордобоя или прочих развлечений не случилось. Комар выпил изрядно, так что еле вышел на своих двоих. Рябчик выиграл в картишки что-то около пятидесяти рублей, жульничал, но половым дал чаевые правильные, они глаз на это и закрыли. Посторонних в трактире не было, за это половые ручались. Только постоянная публика, известная как свои пять пальцев. Никаких личностей, чтобы следили за Комаром или Рябчиком, не было наверняка. В чем половые собственноручно расписались.

Василий Автономович был удовлетворен вполне. Так что на посошок взял самовар чаю, полграфинчика водочки и закусочку, ничем себя не обидев. В участок он вернулся под вечер в отличном расположении духа. И не откладывая отправился к приставу, чтоб доложить о блестящем результате. С первого взгляда он понял, что Давыдов не в духе. Наверняка начальство переживает визит этого типа из сыскной. Василий Автономович пожелал доброго вечера и сообщил, что у него собраны важные сведения. Пристав сухо потребовал протокол. Пробежав листы, отшвырнул их на край стола.

– Что вы находите здесь важного, Макаров? – с раздражением спросил он. – Ради этих пустяков, и так известных, вы потратили целый день? Не забыли у Пенкина как следует выпить и закусить? Не посрамили свое прозвище Вася-Глотка? А то ведь репутацию надо поддерживать?!

– Так ведь я… – только и смог пробормотать Василий Автономович, оскорбленный подобным обращением. Да как это возможно, чтобы его, старейшего чиновника участка, таким вот образом…

Но пристав не дал оправдаться. Он спустил на Макарова всех собак, заодно вымещая утреннюю обиду. И так орал на чиновника, что было слышно в приемной части. Макарову было заявлено, что если он не возьмется за ум, о чем передать и другим, то вылетит из участка без пенсии быстрее пробки от шампанского. Пристав лично позаботится. Срок поставлен убийц найти, а не подсовывать ему бесполезные бумажки.