Из Тьмы (Арка 5)

Во-первых, способность частично его направлять — таки имелась. А во-вторых, все члены команды уже привыкли к данному фокусу, у них-то не дрогнет рука от неожиданности или кратковременного испуга. В отличие от врагов.

На спине обезьяна, метнувшегося внутрь дверного проёма, всё ещё перекрытого яркими искрами непонятной горючей дряни, расцвело несколько кровавых бутонов выходных пулевых отверстий. Пули, замедлившиеся после прохождения прочной, насыщенной духовной энергией шкуры — в том числе и пересаженной от гидры! — и укреплённой плоти, я тоже увидела. В духовном восприятии они походили на сияющие сгустки структурированной энергии. Явно штучная работа, определённо непосильная умельцам северян. Да и в Империи я таких не видела.

Опасненько.

«Неужели убийцы из Западного государства?» — подумала я, запуская усиленный смертобублик в подозрительный духовно-насыщенный предмет, медленно (для меня) пролетевший над головой продолжающего двигаться вперёд обезьяна.

Световая граната, которой оказался «подарочек», врезалась в потолок и полыхнула яркой вспышкой. Но как-то неубедительно: едва ли не так же, как те имитаторы, что мы с ребятами использовали в учебных схватках. По всей видимости, негативная сила сработала даже лучше, чем я ожидала, испортив большую часть свойств содержащейся в гранате алхимии.

В это время Эйпман, что в сверхускоренном восприятии неспешно продирался через пространство, наконец, вырвался в коридор. Собрав своей могучей грудью большинство предназначенных его хозяйке подлянок, монстр-примат притянул к себе вражеское внимание, тем самым предоставив шанс показаться и мне. А показаться требовалось. Потому как, несмотря на отвлекающие манёвры в виде импульса КИ и рвущегося вперёд обезьяна, союзной сигнатуре приходилось крайне солоно. Убийцы явно собирались уничтожить помеху до того, как возьмутся за главную угрозу в моём лице.

Но это мы ещё посмотрим, кто за кого возьмётся!

* * *

Сена пребывала в великолепном настроении. В животе «порхали бабочки», тело ощущалось лёгким и полным энергии, а на уста так и просилась счастливая улыбка.

А как иначе? Расправа над теми, кто собирался расправиться с ними — раз. Зачистка выживших после гидры — два. Она ознаменовалась несколькими весьма забавными и смешными казусами, вроде того растяпы, которому отрубили ноги, а он продолжил перебирать в воздухе своими культяпками, или случаем со спрятавшимся идиотом, который не понял, что его напарника уже прикололи кинжалом и спросил у девушки: не ушли ли убийцы? Какая у него была рожа, когда он сообразил, кто на самом деле дышит ему в затылок… Хе-хе!

Сена предпочитала наслаждаться каждым интересным или приятным моментом жизни, поэтому ценила такие вот сочные и яркие кусочки в череде серых будней государственной убийцы. Но это так… сопутствующие радости, словно красивые завитушки вокруг драгоценного камня в украшении. А той самой драгоценностью выступала, конечно же, восхитительно-жуткая симпатяжка Куроме, осада крепости которой, наконец, увенчалась успехом!

Тихая убийца уже давно и упорно обхаживала эту с виду колючую, злую и даже пугающую, но на самом деле заботливую и весьма снисходительную к слабостям своих друзей маленькую цундере. Пусть поначалу это было не более чем шутками и лёгким провоцированием самой младшей (но притом и самой сильной) убийцы Отряда, которая, как оказалось, имела немного необычные вкусы, предпочитая девушек мужчинам. Не то чтобы Сена пошла бы на попятную, получи ответ на свои заигрывания. Но шутка — она и есть шутка, даже если закончилась в постели.

Однако со временем интерес к недоступной цели постепенно рос, и недавно, после последнего исчезновения Куроме, когда без неё даже цапаться с балаболом и подтрунивать над остальными стало не так весело, Сена осознала, что влюбилась. Да, далеко не в первый раз, всё же натура у неё влюбчивая. Но на качество испытываемых чувств сие не влияло, поэтому бабочки в животе летали, как в самый первый раз.

И как в самый первый раз, добившейся взаимности влюблённой девушке хотелось творить глупости и чудить.

Пускай усталая Куроме и сказала, чтобы её не беспокоили, Сена всё же сочла, что в тёплых и нежных объятьях подруги эта колючая мерзлячка выспится лучше, чем в одиночестве. Поэтому, приняв душ и переодевшись в домашнее, она решительно направилась в комнату, что взяла себе их миниатюрная глава.

Вероятно, её выставят и даже выскажут пару неласковых, но вдруг нет? Разве это не повод попытаться? И да: это милое платьице со смелыми вырезами — именно домашнее! И шёлковое нижнее бельё с кружавчиками — тоже! Мало ли как ей захотелось одеться, верно? И пару капелек духов на шею и одну на лобок она тоже нанесла исключительно для себя. Так Сена и скажет! Обязательно скажет, особенно про лобок. И не только скажет, но и покажет. И даст попробовать, хи-хи-хи…