Из того ли то из города (СИ)

Коли сумеешь... Тут, окромя сумеешь, знать надобно, что добывать. Откуда ж Илье трава эта самая знакома будет? Он о ней только слыхивал. Листьев, вон, полно плавает, какой хватать? Который поближе? Уж больно в середину лезть не хочется. С одного взгляда видно - не простой прудик. Глянул на девку, а та стоит себе, косу в пальцах крутит. Разве палку какую найти, да зацепить... Тут вроде как движение какое в воде обозначилось. Поднимается что-то, из глубины - к поверхности. Медленно так поднимается, темное что-то и небольшое, с кулак размером. Заволновалась гладь водная, всплыли комья зеленые, замерли на чуток, да и развалились в стороны лепестками желтыми. Сколько ж их тут? Глядит Илья - цветы-то, их и на реке, что возле деревни, полным-полно. Это что же, и есть та самая одолень-трава? Снова глаза на девку скосил. Крутит, окаянная, косу, и все тут. Хоть бы знак какой подала. Наверняка ведь - обманки это. А как настоящий-то среди них отличить?

Пока стоял да раздумывал, туманом вроде как от лесу на воду потянуло. Не шибко густой, так, полосами. Где погуще, где пореже. И в этом самом тумане видит Илья, ровно огоньки по поверхности забегали. То есть не то, чтобы забегали, - вспыхивают, и сразу гаснут. Там вспыхнет, там полыхнет, и все ближе к одному месту подбираются. Подобрались, закружились, будто чаша - и разом опали. А на том самом месте - цветок распустился. Почти такой, как и прочие, но белый. Ясно сразу стало, где настоящий. Только попробуй - подберись. Можно, конечно, дерево какое завалить, да по стволу и подобраться, силушки хватит. Ан нет, не дурней тебя сюда люди хаживали. Чего уж проще, прихватил с собой топор, срубил лесину и рви себе. Так ни одной зарубки не видать. Должно быть, здесь и остались: вишь как вода заволновалась. И палки какие-то над поверхностью появились, на руки похожие. Гиблое место. Нельзя туда.

Вздохнул Илья. А тут ветерок легонький поднялся, развеялся туман, цветы закрылись и снова ко дну ушли. Ровно и не было ничего - померещилось.

- Ну что же, добрый молодец, - девка говорит, - хватило ума состорожничать, так может, хватит и договор заключить?

- Какой еще договор? - недовольно буркнул Илья.

- А такой. Знаю я, чего ты здесь ищешь, знаю и как помочь. Проведу тебя мороком, укажу дорогу к стану разбойничьему.

- А взамен что попросишь?

- Они золото-серебро твое забрали? Вот и у меня кое-что... Вернешь себе - свое, а мне - мое, на том и поладим.

- Что же это они такое у тебя забрали?

- Говорила ведь: про то сама знаю. А еще говорила: многого не попрошу. Мне б свое вернуть. Ну так как?

Призадумался Илья: нет ли тут подвоха какого. Коли б сильно обидели, попросила б головы снять; должно быть, вещь какую забрали. Слыхал Илья, что ежели у такой кто платок, скажем, заберет, за того ей и замуж идти. А кому охота замуж за разбойника?

Подумал-подумал, да и согласился. Слово дал нерушимое.

- Вот и ладно, - девка говорит. - Ты пока отдохни сколько, а поутру увидишь меня векшею. Не спутаешь. На какое дерево прыгну, к тому и ступай. Коли чего привидится - морок это, вреда не причинит. Кроме ворона. Как заметишь, ворон меня с ветки сбить захочет, стреляй в него без пощады. Ну, прощай.

Сказала, и нет ее.

Скажите на милость, а выбираться-то как? По речушке вверх - это еще помнится, только докуда? Он ведь, правду сказать, за дорогой не особо и смотрел: все дивился, как это девка ловко над землей перепархивает. Вот незадача... Побрел обратно наудачу, куда кривая вывезет, да вскоре и проснулся. Лежит на прежнем месте, с булавой в руке, конь неподалеку гривой трясет... Пойди, разбери, то ли во сне привиделось, то ли и вправду ходил куда... Поднялся, огляделся. Все по-прежнему, мрак ночной развеялся, вот-вот солнце взойдет. Теперь что? Ждать, али снова попытаться полянку перейти?..

И тут слышит - ровно кто камешком по камешку стучит. Векша где-то рядом. Да вот она - на суку пристроилась, стоит столбиком, лапки сложила передние, и цокает. Ну что ж, Илья, видно, суждено сну твоему сбыться. Повел плечами, попробовал, ладно ли булава в руку ложится. Что ж, веди, векша. Чему быть, того не миновать.

А та видит, готов добрый молодец за ней следовать, проскакала по суку, на другое дерево прыгнула, приникла к стволу, ждет. Илья - к дереву, конь - за Ильей. На полянке же снова хоровод завертелся-закружился. Не такой, как давеча. Давеча он на одном месте кружился, а сейчас - вот как листья, ветром подхваченные. Бывает, вытянутся над землей, будто столб какой, и начнут этаким столбом туда-сюда метаться. Вот и здесь так, на полянке-то, только не листья кружаться, а те самые, в сарафанах простеньких...

Векша деревья, что поближе друг к дружке растут, выбирает. Сделает Илья шаг, начинает его к земле клонить, али в сторону, другой сделает, и нет морока. Каждое дерево свою силу имеет, людям неподвластную; неподвластную и слову заветному. Между ними морок с ног валит, а вблизи - рассеивается.