Из того ли то из города (СИ)

Так и идут, от дерева к дереву. Вскоре голоса стали слышны. То поближе, то подальше. Будто на помощь кто зовет, а шаг сделает - умоляет назад повернуть, не губить себя во цвете лет. То матушка сидящей на пеньке покажется, то батюшка, то деды. Смотрят печально, головой покачивают. Зеленоглазая показалась, к себе поманила; не пошел Илья, не поддался. Дал векше слово, что за нею последует; идет, как она указывает.

Сколько так прошли - неведомо. Ни по времени, ни по расстоянию. Только вдруг замерла векша. Застыла столбиком на суку, и вроде как прислушивается. Поводит по сторонам головкой маленькой, ушки с кисточками выставила. Тут-то Илья и приметил, чего это она замешкалась. Поначалу показалось - нарост на стволе дубовом, а присмотрелся - нет, шалишь. Ворон сидит. Не сказать, чтобы совсем уж необычный какой. Размером, может, чуть больше обычного, а так... Взгляд у него, как будто человеческий. И сам он человеком кажется, притаившимся. Заметила векша ворона, назад прянула, на Илью обернулась. Жалобно так смотрит, защиты ищет. Выпрямился ворон, - чего скрываться? - расправил крылья и - грудью на векшу. Только ведь и Илья не зевал. Какая там стрела - он ведь кроме игрушечного лука другого сроду в руках не держал. А если б даже и держал - пока стрелу выхватить, пока лук вскинуть... Не успеть. Но и не сплоховал. Махнул рукой, свистнула навстречу ворону булава. Не попал в птицу, ее будто ветром отбросило, - в ствол угодил. Загудел дуб, показалось - пошатнулся даже. Ветки посыпались. Глянул Илья вокруг себя, что бы еще под руку попалось, ан ворона-то и нет, будто и не было. Подобрал булаву, дальше двинулись.

...Спят себе спокойненько люди лихие. Даже тот, кто на сторожу поставлен. Чего бы и не спать? Слово атаманово крепкое, отведет розыск, коли случится таковой. Только малой силой - кто ж в лес сунется, а большой - уже б прослышали. Пара деньков всего и осталась, а там - торг большой в городе начнется. Погулять там маленько, да в другие края подаваться.

Сколько их тут разлеглось? А сколько пальцев на обеих руках, без одного. Один - это атаман, нет его здесь. Отлучился куда-то по делу важному. Доглядеть, должно быть, что да как. Может, кто с зарей на дороге покажется, это ведь только кажется, что она далеко от становища, а на самом деле - не более двух полетов стрелы, ежели б на открытой местности. Или еще куда.

Шорох раздался. Прилетел ворон, скрылся за сосной высоченной, возле которой Невер спал. Мгновением спустя, атаман из-за дерева показался, к кострищу направился. Остановился, осмотрел хмурым взором становище, свистнул в полсвиста, ажно уши заложило. Вскинулись бродяжники, ровно и не спали, оружие похватали. Кто присел, а кто и на ноги поднялся. Что стряслось, атаман? Чего в такую рань поднял? Дело какое предстоит?

Поддел атаман ногой обрубок ствола, катнул к кострищу, присел. Знак подал, чтобы остальные ближе подбирались да устраивались, кто как. Видать, и впрямь что-то серьезное намечается; коли б иначе, атаман сам бы все порешил.

- Вот что, братцы, - начал тот. - Подумать нам надобно, как быть. Розыск на нас обнаружился. Скоро здесь будет.

Переглянулись люди гулящие; неужто слово заветное для розыска ни во что стало?

- Сам бы он никогда дороги к нам не нашел, да проводница у него сыскалась...

- Это кто ж? - спросил один из разбойников.

- Да так, местная жительница... Ей слово заветное - не преграда.

- А розыск... Много их? - нарушил молчание другой разбойник.

- Не много. Один всего.

Ушам своим не поверили. Это что же, из-за одного, пусть он хоть из богатырей богатырь, переполох такой? Друг на друга глянули. Не вчера со двора ушли, не в одной переделке побывали. Каждый, почитай, с кистенем, саблей степной или еще с чем, кому что любо, ловчее, чем иная баба с веретеном управляется. Им ли одного испугаться? Или один этот тоже словом владеет?

- Скрывать не стану, - тяжко молвил атаман. - Не разглядел, что это за розыск. Вроде как нараспашку, а непонятно. Упрямый, страху в нем нету, но не волхв. По виду - дюжий, в доспехе воинском, конь при нем. Ухватки же воинской не видно, не дружинник, стать... Ну, чего молчите? Тут раздумывать особо нечего, неподалеку он уже.

Хорошо сказать - раздумывать нечего, так привыкли уже. Обычно как дело ладилось: соберет атаман круг, скажет, кому где стоять да что делать, и вся недолга.

- Так чего особо думать-то? - проскрипел Невер. - Порешим его, как и не было. Он один, кем бы ни был, а нас эвон сколько.

Разбойники одобрительно загудели, кроме молодого, который помалкивал, посматривая на старших.

- Порешить, ума много не надо, - наставительно заметил атаман. - А ну как его к нам в товарищи взять? Рассказать про наше житье-бытье вольное, про богатства несметные, кои удалью да умением добыть можно?..

- Не удалью да умением, татьбой да лжою богатства свои наживаете, - раздался голос. - Людей обижаете, кто супротив вас слова сказать не посмеет, чтобы с саблей вострой не переведаться. В товарищи взять желаете? Не будет у нас товарищества. А смерти моей искать станете, глядишь, зубы-то и пообломаете.