Из вечности в лето

– Как пожелаете, барышня, – Рафаэль сорвался с места и стремительно переместился в соседнюю комнату. – А в этом зале, друзья мои, мы наблюдаем совершенно другие работы. Большинство так называемых критиков Лисачева не в силах оторвать ханжеских взоров от его разоблаченных Иштар и Лилит, но по-настоящему метафизичны во всех актуальных для нас смыслах вот эти портреты. Про "Святого Петра" я даже не буду распространяться – уже одно то, что филиппинский кардинал, человек с исключительным чутьем, был готов заплатить практически любые деньги за эту картину, говорит само за себя!.. – Рафаэль благоговейно смежил веки и замолчал почти на минуту. – Да, – словно проснувшись, опять завелся он, – вы, кстати, в курсе расхожего анекдота: человек, который украл "Петра", потом устроился сюда на работу! И его взяли! – Рафаэль захихикал в кулак. – Чтобы потом говорить: вот "Петр", а вот тот, кто украл «Петра»! Людям почему-то нравятся подобные анекдоты. А теперь посмотрите в эти глаза! Это просто что-то внеположенное этому миру. Если вы способны описать их двумя или даже двумя десятками слов – то вы слепые сердцем или того хуже – бесчувственные и бессердечные! Ибо, – голос Рафаэля загремел трубным эхом, – в одном этом взгляде весь эпос Евангелия и Деяний, непостижимый для вас, смертных и убогих, снискавших славу отбросов и козлищ вместо славы Божьей и благодати!

– Браво, Рафик, – с металлом в голосе медленно проговорила Лиза.

– Лиза, милая! – встрепенулся Рафаэль. – Тебя обидели мои невинные сентенции?

– Нет, – Лиза хищно улыбнулась. – Просто ты слишком сильно фонишь.

– Я – фоню?! – Рафаэль схватился за сердце и тихо осел на пол. – Я, который всего себя?.. на алтарь… фоню?!

– Чай готов, – появилась в дверях женщина. – Если хотите, пойдемте.

– Спасибо, мы еще немного посмотрим, – ответила Лиза за всех.

– Конечно, – кивнула женщина. – Я буду там. Приходите.

Рафаэль подождал, пока она уйдет, и издал предсмертный стон.

– Рафаэль! – Лиза изобразила испуг. – Ты умираешь? Какая жалость! А кто же вместо тебя закончит экскурсию? Ты так красиво повествовал. Может, продолжишь?

– Ну, если вы настаиваете, – подскочил Рафаэль. – На чем я остановился? А! Портреты. Саша отличался предельно обостренным чувством лица: он всегда видел в лицах что-то, что не видели другие. И умел это воспроизвести. Взгляните – один самых известных его ликов, "Пророк". Узнаете?

– Нет, – ответили Дмитрий с Лизой хором.

– Хм, – с трудом воздержался от колкостей Рафаэль. – Это, юные мои неучи, великий Стравинский. Почему именно его Саша выбрал в качестве прообраза – он ни кому не объяснил, но, если принять во внимание великолепие и скрытые смыслы пресловутой "Весны священной", то ничего удивительного в этом выборе нет. И опять же, взгляд – всегда прямо вам в глаза, но никаких вопросов – только ответы. Это очень важно! Именно через взгляд эманирует свет нематериального, стоящего по ту сторону метафизической грани холста. Скажем, вот эта картина – одна из тех… Лиза! – Рафаэль вдруг побелел и потерял голос. – Что с ним?! – просипел он. – Лиза!

Дмитрий очнулся от запаха нашатыря, ударившего в нос.

– С возвращением, – доктор Менгеле скомкал в пальцах вату и положил ее себе в карман. – Я должен был предупредить вас, Дмитрий: нужно контролировать окружающую реальность, иначе вас могут запросто превратить в кретина. В каком-то смысле, это не худший вариант, но если жизнь вам интересна как источник интеллектуальных удовольствий, постарайтесь научиться не раскрываться. Кстати, вы теперь в неоплатном долгу перед Лизой – она буквально выдернула вас с того света.

Дмитрий попытался привстать.

– Лежите, – доктор жестко оборвал его порыв. – Нужно прийти в себя. Да, вот еще: должен извиниться за вчерашнее, я ошибся насчет приемлемой для вас дозы. Допускаю, что сегодняшний инцидент – следствие моей непростительной ошибки. Еще раз мои извинения.

Дмитрий качнул головой.

– Что со мной приключилось? – шершавым голосом спросил он.

– Кто-то попытался подключиться к вашему сознанию, – ответил доктор. – К сожалению, это расхожая практика. Ваше появление уже замечено среди игроков, поэтому вы теперь объект пристального внимания.

– Замечательно, – проскрипел Дмитрий, скривившись.

– Не волнуйтесь, все ваши неприятности закончатся буквально завтра.

– Завтра? – напрягся Дмитрий. – Почему?

– По правилам, – раздался жизнерадостный голос Людвига. – Спасибо, доктор, что привели нашего героя в чувство.

Людвиг подошел ближе, придвинул стул к кровати и сел.

– Завтра мы выведем вас в свет, – сказал он, – после чего ваш статус будет автоматически определен, и на вас распространится действие Устава.

– И что? – подался вперед Дмитрий. – Я стану бессмертным?