Из вечности в лето

Воцаряется оглушительная тишина.

– Свет! – срывается на вопль Тристан.

Дмитрий на секунду зажмурился от хлынувшего сверху ослепительного света.

– Так всегда, – едва слышно выдохнул ему в ухо доктор.

Мизансцена осталась почти без изменения, только Свидетель переместился несколько вглубь комнаты.

Взлохмаченный и бледный Тристан, припав грудью на стол, пожирал глазами Людвига и нервно подергивал скулами. В уголках губ у него пенилось.

– Ага! – кровожадно проскрипел он. – Попался-таки кобель на мякине!

Свидетель встал, подошел к столу и бросил взгляд на две лежащие в центре карты.

– Четыре против восемнадцати, – констатировал он. – Принимается. Ваше предложение?

Доктор тенью переместился к столу, приоткрыл кейс, осторожно извлек цилиндрический футляр и положил его поверх карт. Тристан шумно сглотнул.

– Мааальчик! – не отрывая взгляда от футляра, кастрировано воззвал он.

Над столом возник долговязый лысый юноша с прыщавым лицом и редкой порослью на подбородке.

– Что там? – с замиранием спросил Тристан.

Долговязый склонился над футляром и прислушался, поводя ушами с весьма приличной амплитудой. Минуту спустя он выпрямился и, отрицательно покачав головой, неприятно осклабился.

– Не пойдет! – истерично взвизгнул Тристан. – Фуфло подсовываешь?

– Я возьму, – спокойно произнесла Матильда и положила на стол одну из своих карт рубашкой вверх.

– На зло, да? – взвился Тристан. – Мне на зло, старая ведьма? Хорошо! Давай, ты еще ляг под него, шлюха недовыделанная! А я все равно ему сейчас устрою! Я ему разыграю битву при Грюнвальде, посмотрим, как ты запоешь после этого!

Людвиг перевернул лежащую перед ним карту: Суд.

– Круг закрыт, – констатировал Свидетель, сгребая карты со стола. – Guarde san, герр Людвиг.

– Благодарю, – улыбнулся Людвиг Матильде.

– Не стоит, – Матильда пошевелила пальчиками. – Надеюсь, содержимое этого футляра не обманет мои ожидания?

– Давай, надейся! – желчно прошипел красный от злости Тристан. – Представляю, какую муть он тебе впихнул.

– Вы готовы продолжить? – осведомился Свидетель. – Прекрасно, – он принялся раздавать. – Козырь – кубки.

– Опять, – недовольно проворчал Тристан. – Ненавижу повторения.

– Вы это говорили и в прошлый раз, – заметила Матильда. – Повторяетесь, милый Тристан.

– Стерва! – брызнул слюной Тристан. – Давайте, начали!

Свет снова гаснет.

– Ну, – мерзкий голос Тристана. – Слово!

– Я пас.

– Prise.

– Отлично! – Тристан доволен. – На этот раз я – guarde!

Шуршание карт.

– Кстати, мадам, – Людвиг возобновляет светскую беседу, – вы по-прежнему не спите в полнолуние?

– Увы, – усталый вздох Матильды. – Это доставляет мне невыносимые мучения.

– Простите, я совсем не хотел вас… – смущается Людвиг.

– Что вы! – перебивает Матильда. – Мне приятно, что вы помните о такой незначительной мелочи! Тем более, что я уже нашла хоть какое-то лекарство: научилась занимать себя разными головоломками. Вроде вычисления картины неба в тот же день, но, скажем, лет так триста назад. Семьдесят семь часов захватывающих расчетов – и головной боли даже ни намека!

– Вы не перестаете меня удивлять, мадам, – Людвиг сдержанно восторгается. – Ну а вы, Тристан, чем развлекаетесь в полнолуние?

– Читаю Протоколы известных вам мудрецов, – плюется желчью Тристан. – Очень, знаете ли, бодрит.

– Не сомневаюсь! – веселый смех Людвига. – Сам люблю!

– Ой, и что вы говорите? – отвратительно квакает Тристан. – Рад, что вам нравится наше народное творчество! Я вот тоже читал про эту самую «вашу борьбу», и таки должен сказать, что смертельно скучал. Тот же Ульянов в социистике и сочнее, и глубже. Кстати, что вы на это скажете?

Опять ватная тишина. Затем слабый голос Матильды:

– Карту.

– Раньше думать было нужно! – радостный вопль Тристана. – Лично я – не располагаю! И не имею желания!

– От вас никто и не ждет.

– Мадам, – говорит Людвиг, и на стол тихо ложится карта.

– Благодарю, – сдержанно роняет Матильда. – Свет, будьте добры.

У стола уже возник низенький секундант с кейсом, Тристан лениво развалился в кресле и безучастно копался в своих встрепанных седых бакенбардах, а Матильда, тяжело дыша, напряженно сверлила взглядом Людвига, который медленно повернулся к Дмитрию и сделал легкий приглашающий жест. Дмитрий дернулся, но его тут же остановила жесткая рука доктора. Дмитрий даже не обернулся, застыв на месте. Вперед деловито просеменила Сара.

Она дважды обошла стол по кругу, исподлобья глядя на выложенный секундантом Матильды футляр и как-то странно поводя плечами, словно у нее поламывало в позвоночнике. Затем она медленно приблизилась к Людвигу и прижалась к нему щекой.

– Синее, – прошептала она. – А пахнет халвой. Странно, правда?

Людвиг кивнул.

Сара постучала ноготками по столешнице, опасливо тронула футляр пальчиком и, наконец, задумчиво протянула:

– Я бы не брала.

Матильда поджала губы, а Тристан просиял и с саркастической ухмылкой воззрился на Людвига.

– Простите, мадам, – холодно произнес тот.

– Ничего, – натянуто улыбнулась Матильда и кивнула секунданту. Футляр был тут же заменен на другой. – Примите этот.