Из ворон в страусы и обратно

– …У нее уродский профиль. – Нилка надула губы и отвернулась.

Спор вышел из-за модели, фото которой украшало обложку журнала Bazaar.

Журнал Рене использовал как упаковочный материал, тем не менее зачем-то принялся защищать модель:

– Нет, ты не права. Профиль у нее нежный.

– И что ты там нежного увидел?

– По-моему, трогательный носик.

– Вздернутый, ты хочешь сказать.

– Как? Вздернутый?

– Да. Это такой вот, как у нее, кончик носа. И что в этом красивого?

– Как у Роми Шнайдер. По-моему, симпатично.

– Не знаю, как у Роми Шнайдер, а у этой выскочки нос смешной.

– И разрез глаз как у Роми Шнайдер, – продолжал Рене, точно не слыша Нилкиного злобного шипения.

– Ага, с тяжелыми, будто с перепоя, веками. По-твоему, это красиво?

– По-моему, ты завидуешь.

– Ой, да чему там завидовать? – Нилка исходила презрением. – Понимаю еще Даутцен Круз, а эта – фу, выдра.

– Между прочим, одна из самых высокооплачиваемых моделей. – Рене, не скрываясь, подначивал Нилку, но она так была обозлена, что не замечала очевидного.

– На здоровье. Только никакие деньги не сделают ее красивой.

– А вот тут ты ошибаешься, – с самым серьезным видом возразил Рене, – красивая женщина – это дорогая женщина.

Этот пассаж о дорогой женщине стал последней каплей. Нилка с силой всучила журнал Рене:

– Ну и повесь ее на стенку в своей спальне и любуйся.

Рене поймал Нилку за руку и заглянул в лицо:

– Эй, по-моему, это ревность! – Глаза его смеялись.

– Размечтался.

Нилка освободилась из захвата, одернула джемпер и обхватила себя руками, пытаясь унять нервную дрожь – определенно, Рене действует на нее как красная тряпка на быка.

– Ненила, – Рене шутливо прикрылся журналом, – по-моему, от меня сейчас останется кучка пепла.

– Зло не гибнет, – огрызнулась Нилка. – И вообще, ты давно не сидел за компом.

– Что такое «компом»?

– За компьютером.

– А что будешь делать ты, пока я буду сидеть за «компом»?

– Я займусь наконец батиком.

– Я хочу тебе помогать.

– Да? – Нилка окинула Рене оценивающим взглядом. – А ты когда-нибудь красил ткань?

– В студенчестве, когда в моде были футболки в пятнах. Так что я профи.

– Отлично, тогда я назначаю тебя бригадиром.

Получив назначение, Рене с гордым видом прошествовал на веранду – баба Катя со скрипом уступила ее до лета под мастерскую, проворчав что-то вроде «Откуда ты такая ненормальная взялась в нашей семье», очевидно упустив из виду, что Нилкин отец был художником-самоучкой.