Из жизни авантюриста. Эмиссар (сборник)

Рукой он хватался теперь за одежду… тёр лицо и веки… едва сделав два шага до ближайшего кресла, упал на него… извиняясь… голова его повисла на грудь. Казалось, он забыл, где он. Все сосредоточились по кругу. Ропот и шёпот пробудили его, припомнил, видно, что место его было в середине салона; он резко вскочил с кресла, прошёл несколько шагов и зашатался. Полковник, который был ближе всех, поспешил подать ему руку… Боль, всё более видимая, отразилась на лице несчастного. Жена заломила руки.

– Mon cher! – воскликнула она. – Но возвращайся немедленно к себе, я извинюсь перед гостями, ты должен лечь… ты ужасно страдаешь… За доктором! За доктором!

Высокий юноша тут же бросился к дверям, расталкивая гостей.

Президент резко встал из последних сил.

– Ни за что на свете не хочу доктора! Запрещаю! Это только слабость, я пойду к себе… отдохну… но не посылать – не нужно никакого лекаря, прошу, прошу.

Знак глазами прекрасной пани, несмотря на этот протест, толкнул причёсанного юношу с лестницы в город.

В одну минуту по салону разошёлся шёпот, аж до сеней: президент очень болен, и все, хватая шляпы, уходили как можно быстрей. Президентша, поблагодарив полковника за помощь взглядом, сама взяла руку мужа и исчезла с ним, ведя его в кабинет.

В салоне через пять минут уже никого не было, а в доме горели одинокие лампы и свечи… среди кладбищенской тишины.

Первый раз за много лет обычный вечер должен был быть отменённым. Президент был явно под угрозой тяжёлой болезни. Сидел, неподвижный, на канапе, с головой, свешенной набок, полудремлющий, тихо стоня, – жену держал за руку, а иногда, раскрывая веки великим усилием, смотрел на неё остолбенелым взором, молча, сжимая уста от боли, на которую не жаловался.

Напрасно Джульетта, прикладывая руку к его холодному лбу, доведывалась о страдании, о причине, – он не отвечал ей ничего, вздыхал только. Спустя некоторое время он наконец произнёс ослабленным голосом:

– Я хотел бы увидеть детей.

Это требование испугало Джульетту, которая не могла допустить, чтобы ему угрожала тень опасности. Она сразу вскрикнула против этого чудачества мужа, но как раз подошёл доктор, которого причёсанный юноша поймал в клубе на горячем висте.

При виде этой лица, румяного, торжественного, впечатляющего, президент смешался, и, прежде чем эскулап приступил, просил жену, чтобы вышла.

Президентша сначала колебалась, но, привыкшая к послушанию, постепенно уступила. Доктор, который уже какое-то время внимательно всматривался в больного, сел при нём. Перемена лица президента поразила его, он нахмурился сам.

Хотел взять президента за руку, который у него её бессильно пытался вырвать… словно чего-то боялся… но затем сам схватил руку доктора… повернулся к нему и пролепетал:

– Ради чести! Заклинаю! Прошу! Внезапная болезнь! Апоплексия! Ничего другого! Заклинаю! Никакой помощи не приму, потому что хочу и должен умереть. Молчи! Прошу!

Доктор от удивления остолбенел. На лице больного рисовался какой-то быстрый распад организма, черты его изменились, сухожилия задвигались и неестественно вытянулись… Доктор заломил руки… а потом побежал к звонку, президент схватил его за полу.

– Стой! Честь! – говорил он охрипшим голосом. – Ничего! Ничего не нужно! Честь! Пусть придут дети… дети…

С чрезвычайной быстротой под таинственным влиянием лицо переменилось – положение доктора становилось неприятным – он потерял голову под натиском этой молниеносной опасности. Безумным взором повёл он по покою… на бюро ещё стояла маленькая открытая округлая коробочка, опустошённая, на дне которой капелька какого-то белого порошка блестела… Видно, недавно была взята… неизвестно откуда… как бы из аптеки… госпитальной.

Больной, увидев коробочку, хотел встать, но, бессильный, онемелый, вытянутый, упал на канапе.

– Доктор! Уничтожь! Спрячь! Честь! Апоплексия! – бормотал он сдавленным голосом, который становился всё слабее.

К нему прибежал доктор и с непередаваемой болью увидел, что уже действительно мог спасать только честь, потому что жизнь – было невозможно.

Больной повторял:

– Детей! Детей!

Поэтому сам доктор побежал к пани. Джульетта, которая ещё не догадывалась о такой великой опасности, ходила ещё, задумчивая, по салону… когда подбежавший лекарь вынудил её как можно скорей привести детей…

С криком она бросилась на другой конец дома за детьми.

Тем временем прибывали доктора, высланные приятелями, со всеми инструментами для помощи и подручными аптечками… Пускали застывающую кровь напрасно, лили в стиснутые уста лекарства… Президент соскользнул на канапе, и, побледневший, синий, подавал маленькие признаки жизни… Когда пришли дети, он открыл глаза, поднял к ним руки, потом веки и ладони опустились.

Очевидно, кончался…

Доктора зловеще шептались между собой, советуясь… но уже только труп лежал перед ними… Жена слишком поздно послала за ксендзем.