Из жизни двух городов. Париж и Лондон

И ведь что обидно — чаще всего процесс, отнявший у обеих сторон столько времени и сил, может закончиться ничем: «покупатель, доведенный до бешенства болтовней продавца, уйдет, ничего не купив, а продавец, в ярости, что не смог ничего продать, готов будет кинуться на любого, кто войдет в его лавку». «В Лондоне процесс «товарообмена» идет споро, без всяких экивоков. Покупатели заходят в магазин, не ожидая приветствий и даже не снимая шляп. Продавец, услышав, что интересует клиента, идет на склад и тотчас приносит нужную вещь, указывая ее цену. Здесь торговля невозможна — либо бери, либо убирайся». «Заплатил — и порядок. Все сэкономили время — и продавец, и покупатель». А что в Париже? Сценка из «Сентиментального путешествия» Лоренса Стерна (1768 г.) дает нам прекрасную возможность своими глазами увидеть процесс покупки любой безделицы. Йорик, герой романа, на минутку останавливается у магазина перчаток, чтобы спросить, как пройти к Опера-комик, а в результате оказывается втянутым в чувственный, если не сказать, откровенно эротический диалог с женой торговца мадам Гриссе, в то время как ее супруг взирает на обмен любезностями с меланхолическим равнодушием. В 1670-е годы в Англии «магазинный флирт» был основным центром притяжения для покупателей, приходивших в лондонские «аркады» (лавки, где продавались предметы роскоши), но к моменту путешествия Йорика те времени давно прошли. Разница между наивным, открытым миру сентиментальным путешественником и вечно хандрящим flâneur ясна: фланёр коллекционирует лишь поверхностные впечатления и поэтому предпочтет перейти к новому объекту, чем задержаться для контакта с предыдущим. Именно эта склонность и делает фланёра частью своей эпохи. В то время как Йорик отвешивает комплименты мадам Гриссе, и даже берет ее за руку, дрожа от еле сдерживаемой страсти, Мерсье просто отстраненно наблюдает. Что бы ни «цепляло» внимание фланёра во время его бесконечных блужданий по улицам города, это явно не физический контакт. Несмотря на нарочито агрессивное вожделение во взгляде, настоящий flâneur — личность асексуальная, даже, возможно, бесполая. Перчатки ли, женщины ли выставлены на продажу — ему все равно. Он не покупает. Он всегда «только смотрит».

Возможно, не совсем корректно использовать термин flâneur, говоря о творчестве Мерсье, тем более о мистере Зрителе. Впервые этот термин появился в анонимном обозрении Парижского салона 1809 года, озаглавленном «Фланёр на Салоне, или Месье Бездельник». Фигура самого месье Бездельника описана в деталях: имеет годовой доход примерно в 2000 франков, значит, является рантье. Живет на четвертом этаже дома № 7 по улице Флери, недалеко от Лувра. День его описан поминутно. В девять утра он выходит из дома и идет к Лувру, где прокладывают новую улицу. Он подолгу глазеет на прилавки художественных лавок, затем выпивает утреннюю чашку шоколада, разглядывает театральные афиши и болтает со знакомыми актерами, а потом снова углубляется в созерцание офортов и гравюр, пока не наступает время выйти на бульвары:

Около двух часов пополудни он уже на бульварах… и идет к пассажу «Панорама». Он уже обошел все магазины, разглядел все новые шляпки, новые романы, новые игрушки, новые связи, новые прически, новые кареты, новые платья, новые вывески на магазинах. Он не полицейский и не шпион, но он замечает все выбоины на мостовой, все грязные притоны, шаткие навесы и цветочные горшки, готовые свалиться с узких подоконников на головы прохожих.

Однажды, сидя в кафе и прислушиваясь к разговору группы актеров, месье Бездельник решает (как средство борьбы с бессонницей) завести дневник, чтобы записывать туда все, что видит…

После этого фланёр ненадолго скрылся со сцены и снова появился в 1820-е годы в качестве персонажа сразу двух водевилей: одноактной комедии «Фланёр» (Le Flâneur, 1826), и четырехактной — «День фланёра» (Le Journée d’un Flâneur, 1827), поставленных, соответственно, на сценах театров «Порт Сен-Мартен» и «Варьете». В обоих спектаклях фланёр показан рассеянным père de famille — отцом семейства, который растерянно наблюдает за происходящими вокруг него событиями, а в конце даже несправедливо подвергается аресту, потому что случайно оказался слишком близко к месту происшествия.