Из жизни двух городов. Париж и Лондон

Рис. 33. Угол набережной Орфевр и Иерусалимской улицы. Неизвестный фотограф

Глава пятая Темная сторона

В 1878 году после продолжительного визита в Париж в качестве корреспондента иллюстрированной газеты «Лондон-ньюс», Генри Визетелли вернулся в Лондон, полный новых впечатлений. Находясь в Париже во время франко-прусской войны, Визетелли не только стал настоящим специалистом по части французских вин; он «голубиной почтой» отправлял в Лондон отчеты о жизни осажденного города. Сам Визетелли происходил из семьи лондонского печатника, и 1850-е годы добился грандиозного успеха как издатель газет и переводных романов. Вернувшись в Лондон после войны, он с энтузиазмом занялся издательским делом, и в 1880-е годы выпустил серию «Популярных французских романов», которые перевел сам и с помощью сына. Генри приложил все старания, чтобы заранее заверить будущих читателей, что он не только отобрал для новой серии произведения наилучшего качества, но включил в нее лишь «романы с пристойными персонажами». Как мы узнали из первой главы, в 1888 году издание романов Золя в собственном переводе еще доставит Визетелли немало неприятностей, но в то время он занимался только французским криминальным жанром. В 1880 году Визетелли издал роман «Драма на Рю де ла Пэ» Адольфа Бело[82] (1868 г.).

Роман Бело начинается со сцены ужасного убийства, в котором, как все думают, повинна жена убитого. Расследование тайно ведет секретарь комиссариата полиции Вибер, уверенный, что женщина невиновна. Вибер устал от кабинетной работы и уже давно просит патрона, маркиза де Икс перевести его в «детективный отдел». Он рисует себе романтические сценки из жизни детективов: вот он гонится за преступником по улице, а в кармане у него позвякивают пистолет и пара наручников. «Я бегу изо всех сил, влезаю на стену и падаю, я еду в экипаже или прячусь на запятках кареты, я прохожу по десять километров в день или сижу в засаде по двенадцать часов, неотрывно уставившись на входную дверь. Ах, вот оно, настоящее счастье!».

Вначале маркиз уступает просьбам Вибера и даже оплачивает ему минимальный курс обучения, но вскоре разочаровывается в своем протеже. По мнению самого маркиза, единственная причина, по которой человек может желать общения с преступным миром — это безнаказанно потакать собственным порокам, лицемерно притворяясь, что борется с ними. Однако маркиз уже замолвил за Вибера слово перед префектом полиции, и Вибера переводят в оперативный отдел. К слову сказать, за свою доброту маркиз ждет не словесной благодарности. Подписывая приказ о переводе Вибера на Иерусалимскую улицу, где действительно находилось центральное управление парижской полиции, маркиз отчасти выдает свои истинные намерения. Высокомерная маска аристократического безразличия к окружающему на секунду спадает, когда маркиз небрежно роняет, что хотел бы знать все подробности убийства на Рю да ле Пэ. «До свидания, мой друг, — произносит он. — Обживайтесь на новом месте, держите нос по ветру, расследуйте это дело. Я жду вашего отчета».

Криминальный роман Бело был одним из тысяч, издававшихся в Париже в 1860-е годы. Драматург, переключившийся на прозу, Бело не был настолько силен в этом жанре как, например, Эмиль Габорио[83] или Фортуне де Буагобей[84]. Габорио был первым, кто, тщательно изучив законы жанра, сумел поразить воображение читателей, создав персонажи фиктивных детективов Табаре и месье Лекока в романе «Дело Леружа» (1863 г.). Позднее «месье Лекок» выступал героем нескольких романов автора. «Уголовные драмы» Габорио, написанные в стремительном темпе, пользовались колоссальным успехом. Хотя франко-прусская война сильно снизила продажи книг о Лекоке, в 1860-е годы его имя было на устах большинства парижан — благодаря необыкновенно активной рекламной компании. Визетелли же привез «Лекока» в Лондон в 1881 году, познакомив с ним лондонцев в новой серии «Сенсационные романы Габорио», которая позже стала называться «Сенсационные романы Габорио и де Буа гобей».

«Парижские рабы», «Отрубленная рука» и другие романы жанра «железнодорожное чтиво» в кроваво-красные обложках с крупным изображением автора под заголовком, можно было купить за шиллинг. Критики наперебой расхваливали книги: «В романах Габорио создан изумительный портрет сыщика Лекока.