Из жизни карамели

Со вчерашнего дня Рыба-Молот влюблен, он влюбился еще до Салехарда, но уже после Питера… он влюбился в самолете, точно! С Изящной Птицей он летел одним рейсом, но она почему-то сказала, что направляется в Гонолулу. Гонолулу – это где? В Северном полушарии, в Южном? Или Гонолулу вообще не существует, как Атлантиды или Эльдорадо? Не существует для него – вот оно что!.. В те украшенные манго, лаймом и папайями небеса, где парит Изящная Птица, вход рыбам-молотам заказан!

Чем так рвать сердце – лучше думать о Салехарде.

В Салехарде Рыба-Молот скотски напился – впервые в жизни. И видимо, совершил кучу гнуснейших (таких и этаких) поступков. Количество водки, которое он влил в свой почти что дистиллированный организм, не поддается исчислению. После подобных возлияний должна дико болеть и раскалываться голова и перманентно возникать рвотные позывы. Так гласят все самые мудрые книги на земле, все своды правил, кодексы и руководства по эксплуатации.

Но голова у Рыбы-Молота не болела, а блевать и вовсе не тянуло. Он чувствовал себя прекрасно, вернее – не чувствовал никак. Все органы, большие и малые, маскировались, как могли, сидели тихо, не курили, не чихали, не покашливали – и поэтому определить их местоположение не представлялось возможным. Рыба попытался прощупать пульс (тот не прощупывался), приложил руку к груди – туда, где, по уверениям медиков, находится сердце (сердце тоже не стучало). В довершение ко всему, рука оказалась легкой, почти невесомой.

НЕУЖЕЛИ ПОМЕР?

Особой радости это открытие Рыбе-Молоту не принесло, но и огорчения тоже. К тому же оставался открытым вопрос, куда это он переместился, – если факт скоропостижной кончины действительно имел место. Рыба приподнялся на локте, пошире распялил глаза и огляделся.

Открывшееся перед ним пространство представляло собой расхожий вариант «детской», какой ее обычно изображают в заграничных фильмах средней паршивости. Обои персикового цвета, украшенные фигурками персонажей книги «Винни-Пух и все, все, все»; мягкие игрушки самых разных размеров – в отдалении и в непосредственной близости от Рыбы; гоночные машины и пластмассовое оружие, сваленные на полу; футбольные мячи, баскетбольные мячи и мячи для игры в регби; детские лыжи – беговые и горные, терриконы из деталей конструктора «Лего»; причудливые скелеты наполовину разобранных механизмов, стойкие оловянные солдатики… Но самым главным в «детской» была, безусловно, железная дорога.

Железная дорога вместе с сопутствующими ей приятными мелочами (мосты, фермы, будки обходчиков, переезды со шлагбаумами и без, автотранспорт, лесные массивы, фигурки людей) занимала весь центр комнаты.

Если, конечно, это была комната, а не что-нибудь другое. Чистилище, например.

Рыба-Молот не имел ни малейшего представления о том, как выглядит чистилище. И рай с адом заодно. У каждого по-разному, – полагал он, что русскому здорово – то немцу смерть, что немцу здорово – то французу кариес, что французу здорово – то испанцу лоботомия. Одному кажется раем именно то, что для другого ад кромешный, придет времечко – все и прояснится.

Но вожделенная ясность не наступала. Вместо нее нагрянули вчерашние волки и оборотни, закамуфлированные под охотников-самоедов в меховых парках. Не больше спички, почти бесплотные, они встали в круг на груди у Рыбы-Молота и принялись синхронно сучить ногами и махать руками. Вчерашнего страха перед малютками Рыба в себе не обнаружил, что еще больше склонило его к версии об аде-рае-чистилище.

– Пляшете? – спросил он у человечков. – Ну-ну

В то же самое мгновение где-то в середине головы гулко застучали барабаны, и эта музыка совсем не понравилась Рыбе.

– А что-нибудь другое можете сбацать? Помелодичнее… Танго, там, или краковяк?

Человечки остановились и грохот в Молотовской голове прекратился тоже.

– Ладно, пошутил я насчет танго. Отдыхайте. Не до вас.

Как ни удивительно, спокойно-пренебрежительный тон Рыбы подействовал на охотников, и они, взлетев и выстроившись в уже знакомый журавлиный клин, исчезли из поля зрения. И Рыба-Молот тотчас забыл о них, потому что заработала не только железная дорога, но и включился плазменный телевизор на стене.

По телевизору передавали криминальные новости города Салехарда, из чего Рыба сделал вывод, что с адом-раем-чистилищем придется повременить. И что он все еще находится на грешной земле. У Полярного круга, потому что если бы он находился в другом месте, то и новости были бы другие.

Не салехардские.

«8 августа гражданка Ханытпек Любовь Ивановна, 1966 года рождения, покинула свой чум в стойбище Верхнее Пэртя и ушла в тундру в неизвестном направлении. Была одета в плащ-болонью синего цвета, вязаную кофту розового цвета, красный байковый халат, красный берет из мохера и резиновые сапоги. Всем, кто знает о местоположении гражданки Ханытпек или видел ее после 8 августа, просьба позвонить по указанным телефонам», – скорбно сообщил диктор, и на экране высветился номер «02».