Из жизни Ксюши Белкиной

– Ой, пошла я уже домой… – поднялась со своего места Анюта – Вечер, как всегда, неожиданно перестал быть томным…

– Я провожу! – буркнул неловко Алеша. – Пошли…

На улице моросил мелкий, едва заметный дождь. От легких порывов теплого августовского ветра отрывались от деревьев и ложились на мокрый асфальт первые осенние листья. Почему-то очень жалко было ступать ногой на эти первые желтые пятнышки, они казались живыми и беззащитными под дождем, словно нежные цветы, брошенные кем-то приглашающим жестом под ноги торжественно вступающей в свои права осени. Анюта поежилась слегка, втянула носом влажный густой воздух, глубоко и с облегчением вздохнула, словно сбросила с себя некую тяжесть. Взглянув на понурого, идущего рядом Алешу, устыдилась вдруг своей радости вырвавшегося на свободу узника, тронула слегка за плечо:

– Тебе совсем плохо, да, Алеш? Может, и в самом деле уйдешь? Чего мучиться-то? Сам говоришь – есть у тебя другая кухня на примете…

– Да я и сам все время об этом думаю, Анют! Только как-то все не решаюсь, стыд какой-то держит! Получается, что я не ухожу, а трусливо сбегаю, потому что семью содержать не способен! Получается, права она – и не мужик я вовсе! Действительно дармоед…

– Эк она тебя обработала! Вот уже и комплексы твои наружу выползли, уже сам себя розгами сечешь, как унтер-офицерская вдова!

– Ну что ты ругаешься, Нюточка! Я и так себя последним дерьмом чувствую!

– Алешенька, милый… Обычно ведь уходят не туда, где лучше, а оттуда, где плохо! О себе подумай! И тоже душу свою спасай, пока не поздно, иначе она у тебя так взбунтуется, что мало не покажется! Все лишнее от себя отбрось – только о себе думай! Почему ты должен ломать себя для кого-то? Ты ведь у себя один, и душа – она тоже только твоя, собственная! Ты ж видишь – претендуют на нее сильно, вот и спасай!

– Значит, ты так ставишь вопрос… Понятно… – протянул задумчиво Алеша. – А ведь ты, пожалуй, права, Анюта…

– Ну да… Думаешь, мне легко было с Борисом расставаться? Да он никогда бы из семьи не ушел! А только испугалась я…

– Чего?

– Привыкнуть испугалась! Знаешь, как легко многие женщины привыкают быть нелюбимыми? Даже и сами не замечают, как быстро это происходит! Мирятся с неприязнью к себе мужа, лишь бы только не ушел, лишь бы свой статус пресловутый сохранить, лишь бы не влиться в ряды разведенок-неудачниц! А прикрывают свои страхи благим якобы намерением – семью сохранить, детям отца обеспечить… Я ведь могла Бориса, когда он меня разлюбил, вечно около себя на одном только чувстве стыда держать! Только знаешь, как трудно было в его неживые глаза смотреть? Он же не жил – он же мучился! Глаза закрывал – и ту женщину вместо меня видел… А душа, она такого унижения долго не терпит. Она болеть начинает, в скуку впадать, в депрессию – мстит по-своему… Вот и отпустила я его с миром к ней, к сопернице то есть. За душу свою испугалась. Ее, знаешь ли, как величайшую драгоценность беречь надо! Хоть и трудно мне сейчас одной. Ой как трудно…

– Ты знаешь, а я тоже уйду! Теперь я уже точно решил. И ты права – уйду не туда, где мне лучше, а оттуда, где плохо! Устал я уже сопротивляться… Еще немного – и сдамся, тоже буду на золотого тельца молиться, как сектант-фанатик, ничего вокруг себя не замечая!

– Ну вот, сделала я доброе дело подруге… – грустно рассмеялась Анюта. – Опять скажет, что из зависти: у нее есть муж, а у меня нет… Поступай, Алеша, как знаешь, как сам чувствуешь! Я тут тебе не советчица… Ну вот мы и пришли. Спасибо, что проводил!

Она остановилась около двери, ведущей в свой подъезд, медленно достала из сумки ключи. Алеша стоял, опустив низко голову и засунув сжатые кулаки в карманы брюк, медленно покачивался с пятки на носок.

– Значит, душу надо спасать, говоришь? – не поднимая головы, тихо спросил он. – Интересно…

– Да чего там интересного-то? – улыбнулась Анюта. – Ничего интересного в этом как раз и нет! Вот грустно – это да… Ну ладно, пока! Пошла я. Чего-то мои не спят, окна вон светятся…

Она быстро и легко взбежала на пятый этаж, коротко нажала на кнопку звонка. Посмотрев на часы, ахнула: «Половина второго! Ничего себе, загуляла мать…»

– Ты почему так долго? – недовольно начала выговаривать ей Дашка. – Я же волнуюсь, работать не могу! И Кирюшки до сих пор дома нет! Еще два часа назад ушел свою принцессу провожать – и как в воду канул! Что, дома нацеловаться нельзя было, что ли? Обязательно надо ночью в ее подъезде это делать?

– Ладно, хватить ворчать! – легко шлепнула Дашку по круглой красивой попке Анюта. – Иди лучше спать ложись! А Кирилл и сам как-нибудь разберется, в каких условиях ему целоваться больше нравится!

– А ты вкусненькое что-нибудь принесла от тети Анны? – капризно спросила Дашка, сложив губы пухлым маленьким бантиком.

– Только привет и массу наилучших пожеланий! – рассмеялась в ответ Анюта. – И еще выговор, что ты в старых джинсах ходишь… Ладно, Даш, иди правда спать! Завтра поговорим!