Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

Тишь над водой разорвал громкий крик лебедей,

Белые птицы запели торжественным хором:

«Феб, не засни! Уползёт в подземелье злодей!

Будем нырять мы полночи в морскую пучину,

Чтоб натаскать для тебя целый стадий лиан,

К светлой заре изготовишь большую корзину —

В ней полетишь вместе с нами, как юный баклан!»

54

Тронула Эос перстами края небосклона

И на вершины набросила россыпь камей.

«Мальчик способный! – промолвила тихо Латона,

Видя корзину. – Сражён будет яростный змей!»

Каждому лебедю Феб дал с петелькой лиану,

Лёг беззаботно в корзине на крепкое дно,

Резко взлетела повозка, подобно орлану,

И устремилась туда, где ей быть суждено…

Пифон

55

Лебеди плавно летели над морем лазурным,

Ветер попутный гнал бодро корзину вперёд,

Юноша в неге предался идеям сумбурным,

Мыслей немало навеял дебютный полёт.

Вёл сам с собою красивый зевсид рассужденья:

«Должен и я научиться летать, как они,

Надо избавиться лишь от Земли притяженья —

Держит меня титанида сильней, чем ремни!»

56

Только подумать успел он и стал невесомым,

Тело его оторвалось от лёгкого дна,

И над корзиной повис он, сродни насекомым:

«Эта способность мне в битве с Пифоном нужна!

Как мне найти зверя грозного в мире безвестном?

Помнится мне, что Латону он гнал до воды…»

Вдруг Феб увидел вдали на утёсе отвесном

Сломанный дуб и огромного монстра следы.

57

«К этому брегу летите, прекрасные птицы! —

Радостно вскрикнул в корзине зевсид молодой. —

Я испытание скоро устрою деснице,

Если пойду за чудовищем той бороздой!»

И, очутившись на суше, сказал Златокудрый:

«Скоро свершится моя справедливая месть!

Пусть молодой и неопытный я, и немудрый,

Но отстою я обиженной матери честь!»

58

Быстро шагал Сребролукий по страшному следу,

Он перепрыгивал скалы, ущелья в горах,

Перед глазами Феб видел над монстром победу,

Наглухо спрятав в душе угнетающий страх.

Всюду виднелись пожары и речек завалы,

Уничтожал на пути всё живое дракон,

Рушил пещеры зверей и высокие скалы,

Лёд растопил на вершине горы Геликон.

59

Запах тлетворный почувствовал юноша вскоре:

«Недалеко от меня продвигается враг!» —

Вспыхнули искорки сразу в воинственном взоре,

Сжалась десница Зевсида в могучий кулак.

Силою мысли поднял он себя над горами,

Юноше стала подвластна небес высота,

Сверху увидел он тушу дракона с буграми,

Что покрывали его телеса до хвоста.

60

Зверь направлялся к расщелине гор торопливо,

Намеревался там скрыться на несколько лет,

Но на пути хладнокровного встал горделиво

Смелый, решительный будущий бог-Мусагет.

Юношу сжечь попытался гонитель могучий,

Но закружил смелый бог над драконом орлом,

Голову поднял, как крону, сын Геи над тучей,

Тело лежащее стало гигантским стволом.

61

Бог устремился вдоль тела чудовища в небо

И разглядел убегавших из гор ореад,

Выпустил пламя из пасти змей в сторону Феба,

Что было молний Зевеса мощнее стократ!

Но увернулся от пламени яростный мститель,

И на дубравы обрушился огненный шквал,

Дымом горячим дохнул на Зевсида гонитель —

Пеплом и сажей покрылось скопление скал.

62

Выпустил первые стрелы сын Зевса в дракона,

Непробиваемой шкурой была вдоль хребта,

Феб, поднимаясь, нацелился в шею Пифона,

Стрелы вонзились в неё, дрогнул кончик хвоста.

Юноша знал, где у змея есть слабое место,

Зверю ответил на пламя прицельной стрельбой,

Благодарил за оружие брата Гефеста,

Что помогало успешно вести этот бой.

63

Тёмная кровь растекалась по шкуре Пифона,

В кольца он начал укладывать тело своё,

Дымом густым затуманив простор небосклона

И продолжая огромных спиралей витьё.

Мстителю сил не хватало держаться над тучей,

Он опустился на камни горы с вышины,

Но покалеченный стрелами в битве кипучей,

В юношу мощным хвостом зверь швырял валуны.

64

Кровь и огонь изрыгал на Зевсида сын Геи

И продолжал опускаться к горящей земле,

Вновь подлетел Златокудрый к чудовищной шее,

Силу и злость он прикладывал к каждой стреле.

Рёв разносился, казалось, по всей Ойкумене,

Было не слышно паденья огромных камней,

Пламень из пасти Пифона гас в собственной пене,

Бой становился ещё тяжелей и страшней.

65

Феб не давал обречённому зверю покоя,

Тот продолжал извержение, словно вулкан,

Стал прижимать змей к горящей земле внука Коя,

Пеплом и сажей накрыв половину Балкан.

Юноша встал на высокий валун перед бездной,

И посылал в лиходея стрелу за стрелой,

Сотая стала для змея последней, возмездной,

Рухнуло чудище в пропасть дымящей скалой.

66

Весело юноша прыгнул на спину дракона

И прокатился немного на мощном хвосте:

«Разве, Пифон, не желал ты глубокого лона?

Вот и приблизил тебя я к заветной мечте!»

Феб водрузился на камне над пропастью тёмной,

Гордо взирая на мир, как могучий орлан!

И наслаждался он местью своей неуёмной,

Громко запев сочинённый мгновенно пеан:

Пеан Аполлона

67

Песнь о победе над яростным зверем

Я пропою, чтоб услышал весь свет!

В бой я вступил, в правосудие веря,

Мести священной исполнен обет!

Злобный слуга и бесчестный гонитель

Тот, кто преследовал милую мать,

Ныне обрёл в подземелье обитель —

В бездну обрушена злобная стать!

Тьма отступила пред стрелами света,

Мною низвержено тяжкое зло!

Станет прекрасней родная планета,

Песня моя обретает крыло!