Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

Пусть эта стая проучит скорей шалуна,

Следовать мальчику надо всегда постулату —

В бедах хвастливых героев гордыня – вина!

Глупый ребёнок не выдержал мощной атаки,

Прыгнул поспешно с крутого уступа на склон,

И заскулил на лету он подобно собаке,

Кою клевали пернатые с разных сторон.

30

Словно валун он скатился к ногам Аполлона,

Предполагать хвастунишка не мог наперёд,

Что будет выглядеть он, как без перьев ворона,

А «украшать» малыша станут кровь и помёт.

Глядя на мальчика, молвил певец сладкозвучный:

«Не торопись доказать, брат, свою правоту!

Должен навек ты запомнить урок злополучный —

Не покорить хвастовством ни одну высоту!»

Пленение Алоадами

31

Время летело, как лёгкие тучи Нефелы,

Юношей сильным возрос шаловливый Зевсид,

Смог он раздвинуть родной Ойкумены пределы,

Стал не в пример Аполлону Арес боевит.

Определил для себя: быть защитником трона,

За оскорбленье богов объявлял он войну,

Собственной кровью платили враги пантеона,

В битвах жестокость присуща была «шалуну».

32

Зевс на досуге вёл с сыном такие беседы:

«Смел ты, Арес, но под шлемом пуста голова!

Дорого Гее обходятся в войнах победы —

Гибнут не только, как в детстве твоём, дерева…

Снова в войне на земле город смертных разрушен,

Пусть победил там кого-то, но ты – не герой!

В битвах ты смел, а по жизни совсем простодушен

И увлекаешься страстно военной игрой!»

33

«Просто, отец, я хочу на тебя быть похожим,

Чтобы титаны, как Зевса, боялись меня!

Пролитой кровью внушаю я страх толстокожим,

Будут страшиться они нас, как звери, огня!»

Царь улыбнулся в усы: «Сын не склонен к мышленью,

Не понимает великой задачи богов,

Что совершенство должны мы являть населенью,

Чтоб наши помыслы были белее снегов!»

34

Вышел смущённый наследник из тронного зала

И опустился неспешно с высокой горы:

«Острый язык у отца, как змеиное жало,

Хочет меня отлучить от военной игры!

Видел, что царь поведеньем моим недоволен,

Только не стану я нежным, как брат Аполлон!

Сердцем и разумом я – несгибаемый воин,

Радует слух мой врага побеждённого стон!»

35

К берегу моря спустился наследник Зевеса

И посмотрел, размышляя, на гладь синих вод,

Вдруг он услышал: «Взгляни, брат, на горесть Ареса!

Юноше надо помочь обязательно, От!»

Бог, оглянувшись, увидел двоих великанов —

Были гиганты превыше него раза в два!

Облокотившись небрежно на пики курганов,

Молвили братья друг другу такие слова:

36

«Зрили мы то, как тела заполняли ложбины,

В прах разносились Аресом людей города,

И это сделано только работой дубины,

Знать, о мече и не слышал божок никогда…

Можно, конечно, найти ему жезл из базальта,

Но подошёл бы верней наш таинственный меч!

Жаль, что заветный клинок не в руках Эфиальта —

В пифосе спрятан!» – звучала коварная речь.

37

«Нет, Эфиальт, не пойдёт этот юноша с нами —

Видишь, его обуял нескрываемый страх!

Мыслит о детских игрушках, любуясь волнами,

Словно дубок одинокий стоит на ветрах!»

«Разве я вас убоялся? – спросил братьев воин. —

Страха не ведает сильный наследник царя!

Ваш разговор о Зевсиде неблагопристоен,

Но о мече вы обмолвились явно не зря!

38

Где, великаны, находится пифос чудесный?

Честно скажу, не имею пока я клинка!»

«Сын-то у Зевса драчливый, кровавый, но честный,

Значит, с мечом будет ныне Ареса рука!»

Вмиг обратили к горам братья хитрые взоры:

«Наша пещера, Арес, в трёх десятках шагов!»

И Алоады шагнули уверенно в горы,

Вдоль мелколесья и выжженных солнцем лугов.

39

Гордо шагал юный бог по равнинам и склонам,

Верил, что он не уступит ни в чём близнецам.

Знал, что гигантский Пифон был убит Аполлоном,

Может и сам он отправить врагов к праотцам!

Не замечал он следов нескончаемой брани:

Сгубленный лес и долины вдоль рек без травы,

Здесь не видать ни оленя, ни трепетной лани,

В тихие страны ушли и свирепые львы…

40

Вскоре все трое дошли до тенистого грота,

Сумрак с прохладой царили в обители той.

«Пифос открой! – попросил Эфиальт брата Ота. —

Можешь спускаться, воитель, сосуд наш пустой.

Ты, бог войны, загляни в это медное чрево:

Видишь, там меч золотится на кованом дне?

Ты же не робок, как будто стыдливая дева —

Меч ты достанешь, не зря он лежит в глубине…

41

Мы неспособны пролезть в это горло сосуда.

Видишь, мы выросли выше высоких дерев?

Так забери ты оружие смерти оттуда —

С ним ты врагам будешь более страшен, чем лев!»

Смело приблизился юноша к зеву в граните,

И, заглянув, там увидел блестящий клинок:

«Здесь рукотворная бездна в большом мегалите —

Прыгнешь в неё и останешься точно без ног!»

42

«Коль пожелал стать владельцем клинка золотого,

То мы направим туда многожильный канат,

И опуститься на дно сможешь проще простого,

Над горловиной верёвку подержит мой брат!»

Принял мгновенно Арес близнецов предложенье,

Видя оружие с блеском в сплошной темноте,

Бросился вниз по канату Зевсид, как в сраженье,

И… оказался с верёвкой один в пустоте!

43

Сбросив на днище канат, молвил От напоследок:

«Пусть отдохнёт Ойкумена от долгой войны!

Рано Зевес выпускает в неё буйных деток —

Нет теперь юному богу и малой цены!»

Крышкой тяжёлой закрыл Эфиальт горловину,

А на неё накатил он огромный валун:

«На пустоту и клинок поменял бог дубину,