Из жизни Олимпийских богов. Зевсиды

Этот корабль будет пущен в торговое дело —

Он принесёт для тебя небывалый доход!»

139

Так завершилась история с пленом для бога,

Юный Дионис вернулся к друзьям на луга.

Снова Зевсида ждала в Ойкумене дорога

Через ущелья, равнины, жару и снега…

Дар Мидасу

140

Лето с дождями вступило во Фригию смело,

С гор побежали потоки стремительных рек,

У горизонта слилась с Геллеспонтом Нефела,

Грозный Борей по ночам ускорял быстрый бег.

В сумерках шёл по дороге, водою залитой,

Неутомимый Дионис, создатель вина,

Следом – Силен на осле с окружаемой свитой —

Эта орава была по привычке пьяна.

141

Но, не доехав один парасанг до селенья,

Пьяный старик незаметно покинул осла,

И, прокатившись по склону, упал в углубленье,

Где перемазался в глине от пят до чела.

Выбрался он и уселся под толстой сосною,

Хрипло, но звучно запел о родимых краях,

Тучи исчезли, как будто их смыло волною,

Звёзды застыли во мгле на своих якорях.

142

Из-за высокой горы показалась Селена,

С грустью она осветила поля и леса,

Глухо завыла на пастбище дальнем гиена,

А на тропе зазвучали людей голоса.

Грязный Силен прокричал: «Помогите скорее!

Мне не дойти до селенья сейчас одному!»

Вышел один из толпы, что был явно храбрее,

И подошёл к старику, как к врагу своему.

143

В Гордион-город дойти полагали мужчины,

Но припозднились и шли по лесам в темноте,

В ужас пришли от измазанной грязью личины,

Что появилась пред ними во всей красоте!

Думали люди, что это – дорожный грабитель,

Бросились сразу всем скопом они на него,

И, поясами связав, потащили в обитель,

Чтоб передать на сужденье царя самого.

144

Честный, но жадный до злата правитель столицы,

Бывший любитель колючих и ярких цветов,

Молча, стоял на крыльце под сверканье зарницы,

Изобретал, как и Гордий, узлы из жгутов.

Крепкие руки умело сплетали узоры,

Только мечтал царь фригийский Мидас о другом:

Жёлтый металл стал пленять повелителя взоры,

Грезил властитель, чтоб злато сверкало кругом.

145

Город отца жил без войн и довольно богато,

Правда, Мидас не считал, что достиг он высот,

Только любимую дочь царь ценил выше злата,

Но приговаривал: «Нет без богатства красот!»

Сильно терзали сомнения царскую душу:

«Может ли царь завладеть всем металлом Земли?

Надо ль ему завоёвывать полностью сушу,

В дальние страны с войной посылать корабли?

146

Сколько людей за металл будет мною убито

Ради того, чтоб они оказались бедны?

Что из того? Если дочь, как сама Афродита!

Принадлежать только ей все богатства должны!»

Скрипнули вдруг вдалеке городские ворота,

Царь посмотрел по привычке на месяц крутой:

«Рано кого-то из города гонит работа…

У бедняков-простаков нет мечты золотой!»

147

Стража влекла ко дворцу неизвестного в путах,

Сзади за ними шагала толпа горожан,

«Кто это тут поясами надёжно «укутан»? —

Громко спросил у пришедших суровый тиран. —

Ночь на дворе, а кому-то здесь явно не сонно…

В чём виноват этот накрепко связанный муж?

Знаю, охрана, что служба у вас напряжённа,

Вы же таскаете путников разных из луж!»

148

В предположенье ошибся властитель немного —

В сопровождении стражи явился Силен —

Грязный и пьяный, без сил, без друзей и чертога,

Он был захвачен пейзанами глупыми в плен.

«Быстро отмойте мужчину! – велел повелитель. —

И приведите, как гостя, ко мне во дворец!»

Чистым к тирану пришёл винодела учитель,

Но о себе ничего не поведал пришлец.

149

К этому времени верные слуги Мидаса

Факелы в зале зажгли и накрыли столы,

И прикатили вмиг пифос с вином из запаса,

Возле дворца на огонь водрузили котлы.

И, уважая пришельца преклонные годы,

Царь пригласил музыкантов и важных гостей,

Быстро нашлись в Гордионе певцы и рапсоды,

Кто сообщал властелину немало вестей.

150

Царь разместил седовласого рядом с собою,

Не вопрошал властелин ни о чём старика —

Пусть наслаждается гость на пиру похвальбою,

Что истекала из уст, как большая река!

Песнями было рассказано много историй

О злодеяниях монстров, о жизни богов,

О покорении Критом чужих акваторий,

Об освоенье Дарданом иных берегов.

151

Длились пиры и веселье не меньше декады,

И незнакомец, забыв про нечаянный плен,

Молвил Мидасу, что ждут ветерана менады

И сообщил собеседнику имя – Силен.

Сразу же царь приказал заложить колесницу

И усадил бережливо в неё старика.

Сам он Силену решил послужить за возницу,

Чтоб оказалась дорога к друзьям коротка.

152

К вечеру встретила их синевой Пропонтида,

Там и узрили процессию с сотней менад,

Сопровождали хмельные девицы Зевсида,

Встрече с Силеном Дионис был искренне рад:

«Где пропадал столько дней и ночей, мой учитель?

Мы третий день веселимся у тёплой воды!»

«Славный Мидас предоставил Силену обитель

С пифосом полным вина и обильем еды!»

153

И, улыбаясь, Дионис спросил у Мидаса:

«Что ты желаешь, тиран, за свою доброту?»

«Беден я, друг, не имею златого запаса,

И посему я лелею такую мечту:

Дочь у меня, что сравнима с самой Афродитой,

Замуж бы выдать её, но приданого нет!

А без него будет жить незамужней харитой,

Тем подрывая родителя авторитет.

154

Яркое злато меня осчастливить способно,

Если б была у меня златотворной рука…

Только об этом тебя мне просить неудобно —

За откровенность, Дионис, прости чудака!»