Из звёзд и костей

Грязная улица разделяла поселок пополам: на плотно утрамбованной земле в ряд стояли баки для сбора дождевой воды, которые сами фильтровали и распределяли ее. Гладкий металл не вписывался в атмосферу «старого земного запада» окружающих зданий. Когда корабль приземлился, ей под ноги посыпались камешки. Она нырнула за аптеку, прижавшись спиной к грубой деревянной черепице. Ей хотелось посмотреть команду, прежде чем просить о помощи.

Аури и Бёрди прятались в боковых переулках: главная улица всегда была справа от них. Поселение было небольшим, но казалось сплоченной общиной. Сами дома были почти одинаковыми: в узких прямоугольных строениях в один этаж было не более двух спален. Даже при большом желании Аури едва бы протиснулась через тесные щели между домами.

Голоса достигли Аури, когда она остановилась за домом, выходящим на площадь. Этот дом был более ветхим, чем остальные: там, где какое-то животное устроило гнездо, кусками отваливалась обшивка. Оконные ящики занимали обрубки суккулентов, в которых с трудом узнавались некогда живые растения. Задняя дверь была выбита, и оттуда доносился запах тухлого мяса. Аури зажала нос и рот рукой. Она прижалась к стене дома подальше от гнезда. Бёрди ждала у нее за спиной: ее нос дергался, когда собака пыталась побороть желание чихнуть.

– Отступаем, – прошипела Аури, прежде чем собака выдала их позицию. Если доносившаяся из дома вонь была ужасна для ее человеческого носа, то она и представить себе не могла, насколько сильной она была для Бёрди.

Собака не колебалась: она пробежала три дома в обратном направлении и легла в тени.

Аури обратила внимание на команду, слонявшуюся на выходной рампе корабля.

Всего их было трое: мужчина, женщина и маленькая девочка с зонтиком. На вид девочке было около одиннадцати лет, ее голова была побрита наголо. Мужчина и женщина сидели на краю рампы, вытянув ноги.

– Зачем он каждый год это делает? – спросила женщина. Ее красивая медная кожа будто впитывала солнечный свет. Ее длинные волосы были заплетены в множество косичек с левой стороны.

Мужчина покачал головой: его светлые волосы и бледная кожа контрастировали с внешностью женщины.

– Не спрашивай. Я всегда считал его странным. Все дело в его группе крови. Я бы избегал Умы, как мстительной любовницы в оспинах.

Губы женщины изогнулись в грустной ухмылке.

– У тебя была мстительная любовница в оспинах?

– Тебе лучше не знать.

Внезапно девочка повернулась к Аури, ее бритая голова склонилась под ярко-желтым зонтом. На ней было традиционное юката[15], из-под которого торчали босые ноги.

Аури замерла. Что-то в глазах девочки казалось странным. С такого расстояния сложно сказать, но их форма и то, как они отражали свет…

Девочка сузила глаза.

Аури отползла назад, ударившись киборгским локтем о стену дома. Синтетическая кожа порвалась, обнажая крупинки металла. Класс. Когда она отошла от здания, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она затаила дыхание и прислушалась, но девочка не подняла тревогу и не приблизилась.

С этой троицей явно что-то было не так, и Аури хотела узнать о них побольше, прежде чем плясать от радости и просить о помощи. Она повернулась к собаке, которая чесала спину, валяясь в грязи. Аури закатила глаза.

– Идем, – прошептала она Бёрди. – Ко мне.

Бёрди застонала, как будто происходящее было лишь мелким неудобством, и потрусила за Аури.

Вдвоем они пошли по другой дороге в метре от главной улицы параллельно кораблю. Аури намеревалась обойти судно и подкрасться к нему сзади. Так она бы осмотрела остальную часть района и, возможно, узнала что-нибудь еще о корабле и его команде.

Она миновала полуразрушенную каменную церковь на окраине, все витражи которой были разбиты. Мертвые деревья росли вдоль сломанного частокола, окружавшего здание. Путь на кладбище открывали покосившиеся ворота, висевшие на одной петле. Во все стороны тянулись надгробные плиты, выстроенные аккуратными рядами, словно миниатюрная армия, готовая к войне. Здесь должно быть похоронено почти сто человек.

Все население округа.

Возле надгробия у ветхого забора преклонил колени мужчина. Его ладони были сжаты в кулаки, под черным термобельем с длинными рукавами напряглись мышцы.

Она вдруг вспомнила: сегодня Обон. Маленькая часть ее знала, что она не сможет отправить ГК сообщение «Я не могу прийти на фестиваль». Но опасность ее нынешнего положения уменьшила страх перед военным трибуналом. Кем бы ни были эти люди, они прилетели в Уму, чтобы этот человек мог почтить память умершего члена семьи.

Она хотела бы расспросить незнакомца о том, что он знал о нападении.

Из тазика с водой он вытащил тряпку и отжал. Капли дождем обрушились в маленькую миску. Влажной тканью он стирал пыль и грязь с надгробной плиты, пока она не засияла. Каждое движение было медленным, обдуманным, пронзающим нежностью и заботой.

Аури наблюдала за ним как завороженная. Кто лежал под землей? Какой человек заслужил такую глубокую любовь?