Изабелла Баварская

Герцог принял эти условия; он обещал выехать на Брэ-сюр-Сен 9 сентября, 10-го должна была состояться встреча, и де Жиак, неизменно пользовавшийся доверием герцога, был избран им, чтобы сопровождать Танги и позаботиться о том, чтобы как с одной, так и с другой стороны были приняты все меры безопасности.

Теперь мы приглашаем наших читателей бросить вместе с нами беглый взгляд на географическое положение города Монтеро, дабы возможно яснее представить себе то, что произойдет здесь, на мосту, том самом мосту, на котором в 1814 году, при Наполеоне, совершилось другое памятное событие.

Город Монтеро расположен на расстоянии примерно двадцати лье от Парижа, при слиянии Йонны и Сены, там, где первая из них, впадая во вторую, утрачивает свое имя. Если, выехав из Парижа, подняться вверх по Сене, то около Монтеро, слева, возвышается гора Сюрвиль, на вершине которой построен замок, а у ее подножия лежит небольшое предместье, отделенное от города рекой: эта сторона и была предложена в распоряжение герцога Бургундского.

Прямо перед собой мы увидим полосу земли, очертаниями напоминающую острый угол буквы «V» или же стрелку возле парижского Нового моста, где когда-то были сожжены тамплиеры. Оттуда и должен был прибыть из Брэ-сюр-Сен герцог Бургундский. Полоса эта, омываемая Сеной и Йонной, расширяется все больше и больше в сторону Бенье-ле-Жюифа, откуда Сена несет свои воды, между тем как Йонна берет начало неподалеку от того места, где находился древний Бибракт и где в наше время стоит город Отен.

Справа взору открывается весь город Монтеро, живописно раскинувшийся среди полей и виноградников, бесконечным пестрым ковром устилающих тучные равнины Гатинэ.

Мост, где должна была произойти встреча дофина и герцога, еще и по сей день соединяет предместье с городом, пересекая Сену и ее приток. В месте их слияния, на самом конце описанной нами косы, стоит одна из его массивных опор.

В правой части моста, над Йонной, для предстоящей встречи был построен деревянный павильон с двумя входами, друг против друга, при этом оба запирались. В конце моста, ближе к городу, и на косе, чуть в стороне от дороги, где должен был проехать герцог, были устроены заставы. Со всеми этими приготовлениями управились очень быстро, за один день 9-го числа.

Род человеческий столь слаб и тщеславен, что всякий раз, когда на земле происходит событие, которое потрясает империю, низвергает царствующую династию или губит королевство, мы верим, будто Небо, небезучастное к нашим жалким страстям и ничтожным бедам, изменяет ради нас ход небесных светил, установленный в природе порядок[33] и тем самым как бы подает некие знаки, с помощью которых человек, не будь он столь безнадежно слеп, мог бы избежать суровой участи; весьма возможно и то, что по совершении подобных событий люди, ставшие их очевидцами, припоминая потом малейшие обстоятельства, этим событиям предшествовавшие, уже задним числом усматривают между ними и разразившейся катастрофой некую зависимость, самую мысль о которой могла им внушить только эта катастрофа. Не случись она, предшествовавшие ей обстоятельства забылись бы среди множества других ничтожных событий, которые, каждое в отдельности, не имеют никакого значения, а в совокупности своей образуют основу таинственной ткани, именуемой человеческой жизнью.

Вот, во всяком случае, что рассказали люди, бывшие свидетелями этих странных происшествий, и что другие записали по их рассказам.

Десятого сентября, в час пополудни, герцог Бургундский сел на коня во дворе дома в Брэ-сюр-Сен, где он останавливался. Вместе с ним были де Жиак — по правую руку, и де Ноай — по левую. Любимая собака герцога всю ночь жалобно выла и теперь, видя, что хозяин ее собирается уезжать, выскочила из конуры, где сидела на привязи; глаза ее сверкали, шерсть вздыбилась. Когда же, поклонившись госпоже де Жиак, которая смотрела из окна на эти сборы, герцог тронул коня, собака с такой силой рванулась вперед, что ее двойная железная цепь порвалась, и у самых ворот она бросилась на лошадь герцога и вцепилась ей в грудь. Лошадь взвилась и едва не сбросила своего седока. Де Жиак хотел отогнать собаку и в нетерпении стал хлестать ее плетью, но та, не обращая внимания на удары, повисла на шее лошади. Решив, что собака взбесилась, герцог отстегнул небольшую секиру, висевшую на луке седла, и рассек ей голову. Собака взвизгнула, но кое-как добрела до ворот, где и свалилась замертво, как бы еще пытаясь преградить дорогу хозяину. Герцог со вздохом сожаления перескочил тело верного своего друга и выехал со двора.

Внезапно перед ним появился живший по соседству и занимавшийся черной магией старый еврей. Он остановил за удила лошадь герцога и сказал:

— Ради Бога, ваша светлость, ни шагу дальше.

— Чего ты, жид, от меня хочешь? — остановившись, спросил герцог.

— Ваша светлость, — продолжал старый еврей, — всю эту ночь я наблюдал звезды, и наука говорит, что, если вы поедете в Монтеро, назад вы не воротитесь.

Старик крепко держал лошадь за удила, не давая ей двинуться с места.