Избранная демоном (СИ)

Покрывала, закрепленные на бедрах, груди, плечах и голове, развевались сзади, как крылья бабочки или лепестки диковинного цвета. Все семь покрывал были цветными, лишь последнее, маленькое, что скрывало лицо ниже глаз, было черное и из плотной ткани, как повязки на лицах жриц в Обители Матери.

Я старалась не думать, как пережить этот позор, потому что понимала, что нам с Джитаной и вправду надо сделать все, чтобы евнух хана купил обеих в его гарем.

Мы остановились за плотной занавеской, скрывающей арку, которая ведет в помещение. Из-за занавески доносились мужские голоса и смех.

— А теперь, почтенные газдэ, обещанный сюрприз! — объявил голос Мулея и все стихло. — Как и обещал, я покажу вам нечто особенное. Из путешествия я привез двух прелестных, как звезды, пери, которые в землях иноверцев стоили мне целого состояния!

Джитана скрежетнула зубами. Меня тоже покоробило от такой чудовищной лжи.

— Завтра прелестницы будут выставлены на торгах, — продолжил Мулей. — Красота их превосходит все мыслимые и немыслимые горизонты. Воистину, они достойны, чтобы украсить гарем самого хана.

— Чтобы украсить собой гарем хана нужно обладать редкой красотой, — произнес другой голос.

Хоть в нем и не было визгливых, похожих на женские ноток, как у других евнухов, все же мой слух уловил некоторую мягкость и я поняла, что это и есть тот самый Абу Амин, главный евнух гарема местного правителя.

— Кроме того, — продолжил он. — Хорошо бы обладать и другими талантами.

— Уверяю тебя, они обладают ими! — с жаром ответил Мулей и гости рассмеялись. — Чтобы ты мог в этом убедиться, а также просто, чтобы усладить ваш взор, дорогие гости, мои пленницы станцуют для нас танец покрывал.

— Пери будут танцевать для нас? — раздался снова голос Абу Амина и звучал он недоверчиво. — Должно быть, ты дурно обращался с девушками. Ты же знаешь, я приобретаю лишь не сломанных пытками и побоями рабынь, великий хан не терпит жестокого обращения со слабыми.

В моей груди зашевелилась надежда. Мы с Джитаной переглянулись. Я знала, что подумали мы об одном: быть может, не придется унижаться, танцуя для смертных, а еще было бы хорошо попасть в гарем к хану, который, вдобавок ко всему, что мы слышали о нем, рассуждает столь мудро и здраво.

— Пери будут счастливы усластить наш взор! — заверил Абу Амина Мулей. — Они очень сговорчивые пери.

— Они не девственны, — сказал евнух.

— Одна, с волосами цвета жидкого золота и белоснежной кожей — нет, газдэ, — подтвердил Мулей. — Но вторая, с коралловой кожей и рубиновыми волосами, юная и прекрасная, девственна! Кроме того, обе пери благородного сословия, газдэ. Обе они в прошлой жизни были дочерьми демонических царей.

— Вот как! — раздалось в зале. — Так где же они, где твои несравненные красотки, Мулей?

— У меня не хватит денег, чтобы выкупить хотя бы одну из них, — сказал еще один голос. — Я только построил сухопутный корабль, чтобы возить товары по пустыне. Но я с удовольствием наслажусь танцем твоих пленниц!

— Ждем! Ждем! — вторили голоса.

— Ну что ж, — довольно сказал Мулей и в унисон с его словами раздалась легкая барабанная дробь. — Вот и они! Вот и они, мои красотки.

Барабанная дробь повторилась. Полог занавески отдернули, и евнух подтолкнул меня в спину.

Легкой поступью мы с Джитаной вбежали в освещенную комнату и на миг замерли перед Мулеем и его гостями.

Они развалились на подушках помоста, что повторяет круглые очертания комнаты. Таким образом, нас прекрасно видно всем. По сторонам от арки двери я успела заметить слуг, играющих на барабанах и небольшой медный гонг. Вспомнив, что с каждым ударом гонга предстоит сбрасывать с себя одно из покрывал, я поежилась.

Мужчины, которых я насчитала десять, заворожено замерли, уставившись на нас.

Я знала, что они видят: в центре круглой комнаты замерли две женские фигурки в цветных покрывалах.

Покрывала прозрачные, не скрывающие изгибов и округлостей наших тел, выступов грудей, длины и стройности ног… А черные куски ткани, скрывающие лица привлекают внимание к глазам, искусно подведенным черной краской.

Барабанная дробь стала настойчивей, и я изогнулась в первом движении, поведя плечами и качнув бедрами. Лица у мужчин стали напряженными, кто-то даже выронил мундштук от кальяна и тот со звоном обрушился на низкий столик.

Барабан зазвучал гулко и звонко и я принялась извиваться в танце.

Лица, с напряжением наблюдающие за мной, слились в одно, завороженное от страсти, но я едва ли смотрела на него. Глаза мои были полуприкрыты, я слушала и слышала только музыку, я жила ей, дышала ей. Повинуясь ударам барабанов, я изгибалась, била бедрами, кружилась на месте, отчего прозрачные покрывала взмывали в воздух, подобно лепесткам диковинного цветка.

Гонг ударил в первый раз, и мы с Джитаной одновременно сорвали верхние покрывала — голубого цвета, скрывавшие плечи.

Мужчины сглотнули и подались вперед.

Я кружилась на месте, делала волны и пассы руками, мелко трясла холмиками грудей, отчего желтое покрывало, скрывающее грудь, ходило волнами.